Прошлое без будущего. История короля Эдуарда VIII

Уоллис получила письмо от своей американской тетушки Бесси. Она беспокоилась о том, что прочла в газетах про путешествие Уоллис с новым королем Британии. Она писала также о том, что весь мир «гудит» об этом, и что это сенсация и скандал в одном флаконе. Бесси советовала, чтобы Уоллис в срочном порядке заявила о своей роли и намерениях относительно Эдуарда. Это письмо сильно потрясло Уоллис. Если новость об их отношениях с Эдуардом вызвали такой диссонанс в Америке и Европе, то чего же ждать от консервативной, традиционной Британии?! Пожалуй, Уоллис впервые начала осознавать, что она делает. Она была в ужасе. В таком настроении, в один из хмурых сентябрьских дней 1936 года, она написала Эдуарду письмо. Уоллис писала о том, что у них было много незабываемых моментов, что они проводили вместе чудесное время, но она хочет вернуться к мужу. Она и Эрнест не обладали ни властью, ни состоянием, и уж тем более не могли позволить себе такой роскоши с королевским размахом, которую она так любила, но, по крайней мере, они были свободны и не связаны такой ответственностью и обязательствами перед страной. Уоллис советовала Эдуарду погрузиться в свои прямые обязанности – быть хорошим королем.[132]

Эдуард был повержен этим письмом. Он сильно переживал и болезненно реагировал на все происходящее. «Как она могла? Ведь я так люблю ее… безумно, нежно и страстно…» – говорил король в своих мемуарах.[133] Он считал, что они вместе смогут все преодолеть, ничто не сможет их сломить, если только они будут плечом к плечу. Уоллис спорила, ругалась, пыталась переубедить, но, в конце концов, сдалась. Королевские аргументы оказались куда более весомыми, чем ее. Они остались вместе, приготовившись встретить грядущий кризис в стране, который обязательно и незамедлительно грянет после их воссоединения и брака.

Развод Симпсонов шел своим чередом и близился к концу. Для суда это было обычным, заурядным делом. Британская пресса, благодаря друзьям Эдуарда – Ротермиру, Бивербруку и Хармсворсу, – членам ассоциации газетных печатных изданий, по-прежнему отношения короля и американки не освещала.

Но все изменилось спустя две недели. Личный помощник короля Эдуарда Алек Хардинг послал записку в поместье Эдуарда, где он проводил вместе с Уоллис выходные. В ней говорилось о том, что премьер-министр и правительство жестко ставят вопрос об отношениях нового короля с американкой Симпсон; вскоре должно состояться обсуждение данного вопроса. Ситуация осложнялась тем, что теперь им вряд ли удастся и дальше таиться от прессы и британского общества. Хардинг посоветовал Уоллис немедленно покинуть страну, а королю серьезно озвучить свою позицию. Эдуард был в ярости, а Хардинга хотел просто уничтожить. Король обвинил своего помощника в начинающемся кризисе и во всем, что происходило. Потом, решив, что источником зла является не Хардинг, а премьер-министр Стэнли Болдуин, перевел свой гнев на него. Эдуард считал, что они затронули его самое больное место – гордость. Король начал паниковать, он думал, что против него готовится заговор.[134] Многие отмечали его крайнюю раздраженность и нервное состояние. Поняв, что он больше не может доверять своему личному помощнику, который в большей степени работает не на него, а на Даунинг-стрит,[135] Эдуард тайно назначает встречу своему старому другу Уолтеру Монктону в Виндзорском Замке.[136] Переговорив с ним, Эдуард, наконец, осознал, что у него больше нет выбора – он должен поставить Болдуину ультиматум, что если правительство попытается запретить ему жениться на Уоллис, Эдуард отречется. Монктон пытался убедить его, что все, что нужно правительству, это законный король, соблюдающий древние традиции их великой страны, что они будут бороться за него, и все, что ему нужно сделать, это отказаться от отношений с Уоллис, по крайней мере, в том ключе, в котором Эдуард их задумал реализовать. «Я не могу ее бросить! Мы женимся!»[137] – заявил Эдуард.

На следующей неделе Эдуард встретился с Болдуином. Все было именно так, как предупреждал его Монктон – Болдуин был настроен решительно в убеждении, что британский народ никогда не примет такого брака. В том числе, не одобрил бы подобного брака и архиепископ Кентерберийский, возлагавший на будущего короля Эдуарда VIII очень большие надежды. Он считал, что союз с разведенной женщиной, и уж тем более с какой-то там американкой, был неприемлем самым категорическим образом. А идти против церкви было бы чревато последствиями. Болдуин оставил Эдуарда в «разбросанных» чувствах и без намека на какой-либо выход из сложившейся ситуации.