Прошлое должно умереть

Формальности прошли легко: документы офицеров Астрологического флота полностью удовлетворили пограничников, а три полновесных цехина – таможенников, и в сумку Бабарского, которую ИХ всегда носил через плечо, они заглядывать не стали.

– Город выглядит достойно, – заметил Крачин, когда нанятый ими извозчик стал спускаться к расположенному на берегу реки Гейтсбургу. – Не похоже на заштатную окраинную планету.

Дома казались чистенькими, новыми, много двух-или трехэтажных. Вокруг снуют гигантские паротяги, по воде сплавляются плоты.

– На Фархе растут гигантские деревья мегатагены, – рассказал ИХ. – Таген – это бирадийский клен. Здесь, конечно, отнюдь не клены, но бирадийцы – большие патриоты, вот и назвали здешние деревья тагенами, ну мегатагенами, признавая, что они гигантские…

– Понятно, – кивнул Бедокур. И зевнул, показывая, что в целом ему плевать и на Бирадию, и на ее странные клены, которые здесь совсем не клены, зато огромные.

– Долгое время Фарха оставалась заштатной окраинной планетой, – продолжил Бабарский. – Но однажды кто-то умный вытащил сердцевину мегатагена, а она, на секундочку, больше, чем иное лингийское дерево, изучил ее удивительные свойства и превратил в главный экспортный товар Фархи.

– Что в сумке? – резко спросил Аксель.

– Укангийские изумруды, – легко ответил суперкарго. – На Фархе их очень любят, и небольшая кучка в моей сумке уже сегодня превратится в два грузовых цеппеля с сердцевиной мегатагена, которые пройдут мимо таможни, потому что на Бирадии их ждут мои хорошие знакомые. Полученная прибыль позволит «Амушу» беззаботно странствовать в течение трех месяцев.

– Проклятие!

– Да, это чуть проще, чем Хоэкунс, но прибыльнее.

– Подожди… – Аксель помолчал, мысленно проговаривая сложный план Бабарского, после чего сказал: – На Уканге ты раздобыл изумруды…

– За них я расплатился сразу, потому что знал, что на Фархе они ценятся в два раза дороже.

– Здесь купишь два грузовика…

– Только груз, – уточнил ИХ. – Зачем мне подержанные камионы?

– Хорошо, ты купишь товар, отправишь грузовики на Бирадию и не сомневаешься, что тебе заплатят?

Бедокур вновь улыбнулся и покачал головой, удивляясь тому, что отважный Крачин не знает таких простых вещей.

– Ах, ты об этом… – Бабарский потрогал себя за нос, убедился, что он теплый, на всякий случай высморкался и продолжил: – Я веду дела через Честного Зума, его слово – гарантия сделки, и именно на таких парнях, как Зум, держится почтенная межзвездная преступность.

– Чего только не узнаешь, – пробормотал Аксель.

– Герметикон намного сложнее, чем кажется. – ИХ ткнул возницу в спину, приказывая остановиться, и сказал: – Перед вами самый большой бар Гейтсбурга, если не ошибаюсь, вам сюда.

– А тебе?

– Я съезжу в другое место и вернусь через час. Вам хватит?

– Полагаю, да.

– Вот и хорошо.

Бабарский вежливо улыбнулся и прошептал вознице следующий адрес, а Крачин и Бедокур вошли в «Приют лесоруба» – а как еще мог называться бар на Фархе? – и неспешно оглядели гигантский зал.

– Неплохо, – со знанием дела протянул Чира. – Планета продолжает удивлять.

Как было принято во всех пограничных мирах, «Приют» представлял собой развлекательный комплекс, органично сочетая бар с публичным домом: столики на первом этаже, номера на втором. «Свободные официантки» сидели на галерее, перешучиваясь и перекрикиваясь с напивающимися внизу лесорубами, а ведущую к ним лестницу контролировали два мощных охранника, слегка потускневших при появлении массивного Чиры. А вот девочкам здоровяк понравился:

– Какие гости!

– Милый, сделаешь мне такие же косички?

– Где именно?

– Милый, где захочешь.

– Сильвия, перестань, ему нравятся брюнетки.

– С чего ты взяла?

– Он с меня глаз не сводит.

– Так и живем, – осклабился Бедокур, перехватив взгляд Крачина. – Не оставляем без внимания жителей дальних планет.

– А как же плохая аура?

– Ведьм лучше не злить, а они тут почти все ведьмы.

– У тебя на все находится ответ.

– У всех нас, в смысле – у всей команды «Амуша», – поправил старшего помощника Чира. – Мессер не любит, когда мямлят и мнутся, поэтому каждый всегда готов что-нибудь сказать… Ну кроме Энди Мерсы, конечно, он иногда вообще алфавит забывает от стеснительности, но за него с лихвой болтает Олли.

– Мессеру не надоедает?

– Когда надоедает, он об этом говорит, и мы становимся молчаливыми, как хубронские суслики. Вы знаете историю хубронских сусликов? Сто лет назад амкармаирские шаманы выяснили, что их черепа идеальны для проведения церемоний обретения силы…

– Пожалуйста, не сейчас, – попросил Крачин.

– Жизнь и смерть хубронских сусликов – одна из самых занимательных историй Герметикона, – рассмеялся Бедокур, но трепаться перестал.

Они расположились за стойкой и заказали по пиву. А когда бармен выставил кружки, Аксель негромко произнес:

– Нам должны были оставить послание.

Но в ответ услышал совсем не то, что ожидал:

– Почтовое отделение находится на главной площади, напротив мэрии.

– Лысый мужчина. Приблизительно четыре дня назад.

– Возможно, в другую смену.