Прошлое должно умереть

– Вас понял, – подтвердил капитан и покосился на рулевого: – Самый медленный вниз, сынок.

И подумал, что не отказался бы сейчас от стаканчика чего-нибудь крепкого.

///

– Сталкиваясь с неожиданным и необъяснимым, люди теряются и пытаются искать простые ответы, – продолжил Огнедел, когда «Лавка Ангелины» вышла из Пустоты и зависла в воздухе, примерно в лиге от четырехэтажного портового здания Луегары. Вести серьезный разговор во время перехода не было возможности, собеседникам пришлось прерваться, и Мааздук продолжил фразу с полуслова: – А самый простой и очевидный ответ для команды «Сильного Джонни» – это появление нового Знака, который забросил их в другой сферопорт. Капитан и астролог четко знают, что вошли в Пустоту правильно, ведь они сами проложили курс. Оказавшись на другой планете, эти двое растеряются… и примут решение приземлиться, чтобы сообразить, что делать дальше.

Разговор они вели в потайном отсеке «Ангелины»: узком и темном, похожем на карцер и искусно спрятанном среди гигантских баллонов с гелием. Таможенники в такие дыры редко заглядывали, но мужчины все равно говорили приглушенными голосами.

– Сферопорт Леониды не вызовет у капитана «Джонни» подозрений: он мал и заброшен, что обычно для заштатных планет. Капитан увидит импакто у причальной мачты, но не насторожится, потому что на крейсере есть герб и штандарт одной из республик. Капитан услышит искреннее удивление в голосе диспетчера и поверит, что случившееся – необычная, но вполне возможная случайность. Он прикажет приземлиться…

– Зачем? – не выдержал Рубака. – Логичнее всего ему убраться с Леониды как можно скорее!

– Представь себе людей, которые летели на Луегару, а оказались на Леониде, – предложил Огнедел. – Представь их состояние, когда они решат, что стали жертвой нового Знака, и этот знак мог забросить их куда угодно, хоть на безжизненную луну, а оказались они на обитаемой планете. Они приземлятся, Филарет, хотя бы для того, чтобы отметить подобную удачу хорошей выпивкой.

– И окажутся в наших руках, – закончил Лях.

– Да, Филарет, они окажутся в наших руках, – подтвердил Мааздук. – Они сбросят швартовы, портовая команда их примет, закрепит на земле грузовую платформу, а затем и само судно. Цепари выйдут из него и будут… Они все будут убиты.

– Все? – уточнил пират.

– Это главное условие: только в этом случае мы сможем гарантировать соблюдение тайны.

– Гм…

– Есть проблемы? – поднял брови Ричард.

– Никаких проблем, – покачал головой Лях. – Убьем всех.

– Я в тебе не сомневался. – Огнедел выдержал короткую паузу. – Второе главное условие: после выгрузки добычи цеппель должен быть отогнан в океан и взорван.

– Никаких следов.

– Никаких следов, – подтвердил Ричард. – Единственный залог безнаказанности в том, что цеппели будут считаться погибшими в Пустоте. Поэтому мы станем забирать только интересующий нас товар и судовую кассу. Если драгоценности, то строго в переплавку. Никаких художественных ценностей – картин или скульптур, никаких рабынь для услады. Берем только то, что невозможно идентифицировать. Тебе придется довести это до сведения команды и жестко следить за исполнением приказа. Если кто-то прихватит на память красивый перстень с пальца покойника, ты должен будешь расстрелять его на глазах у команды.

– Я справлюсь.

– А теперь самое главное, Филарет. – Огнедел очень жестко посмотрел пирату в глаза. – Я знаю о твоей связи с Компанией. И понимаю, что ты уже прикидываешь, за сколько можно продать полученную от меня информацию.

– Почему ты так решил? – опешил Рубака.

– Я не буду за тобой следить, я просто хочу сказать, что нужно подождать и отточить захват цеппелей до идеала. В этом случае мы продадим технологию намного дороже.

– Мы? – удивился Лях.

– Я предлагаю тебе стать полноправным компаньоном, – очень серьезно произнес Ричард. – У тебя есть связи, у меня – технология. Доработав ее, мы проведем переговоры и заключим сделку, по итогам которой будем купаться в золоте.

– А как же спорки? – тут же спросил пират.

– Спорки – нечистые, – отчеканил Мааздук. – Сейчас они необходимы, но я не собираюсь вести с ними дела дольше, чем это необходимо.

– Хорошие слова, – одобрительно кивнул Лях. – И хорошее обещание.

– Я предпочитаю предельно сильно мотивировать партнеров.

– Считай, что ты меня мотивировал, – подтвердил пират, и мужчины обменялись крепким рукопожатием.

Они покинули цеппель через три часа после того, как «Лавка Ангелины» вышла из сферопорта Луегары. Пересели на один из грузовиков спорки и через два прыжка оказались на Ямне, где Филарета ожидал «Фартовый грешник» и куда через сутки прибыл принадлежащий Огнеделу импакто – легкий крейсер, гондолу которого украшал герб Скурийской республики, а в трюме лежали десять контейнеров с драгоценными перкенсойскими кристаллами.