Прошлое должно умереть

За последние месяцы ее называли адирой тысячи раз: слуги и жители Даген Тура, лингийцы, каатианцы и тинигерийцы, ее называла так Сувар и другие друзья детства – на свадьбе, ее называли так адигены, но никогда раньше Кира не чувствовала это обращение. Не понимала этого слова. Никогда не ощущала себя адигеной в полной мере, даже когда говорила с полицейскими и капитаном «Колесницы Эппа», когда блистала в опере, наслаждаясь восхищением адигенов. Но, услышав обращение «адира» из уст похитителя, человека, который держал в руках ее жизнь, девушка поняла, почему даже в самых опасных ситуациях Помпилио не отчаивался и не склонял голову: сотни поколений гордых предков не позволяли. И в этот момент она, дочь Республики, поняла, что значит быть адигеной.

Больше никакого «вы».

– Ты знаешь, кто я? – холодно поинтересовалась рыжая, продолжая сидеть на койке.

– Разумеется.

– Но письма писал не ты.

– Письма писал я, – слегка обиженным тоном ответил Кома. – Но не я дал упомянутое в них обещание.

– А кто? Кто может рассказать об отце?

– Тот, к кому мы вас везем.

– То есть это не похищение ради денег?

– Ни в коем случае, адира.

– Но тебе заплатили за мое похищение?

– Разумеется, адира, – не стал скрывать Кома. – Но если вы хотите предложить больше…

– И в мыслях не было, – отрезала девушка, продолжая буравить слегка потерявшегося бандита взглядом. – Я лишь хотела сказать, что ты продешевил: даже такая жалкая жизнь, как твоя, стоит дороже того золота, которое тебе пообещали. – Кира выдержала паузу и закончила: – А теперь убирайся, я хочу побыть одна.

Кома выскользнул из каюты, запер дверь и вытер выступивший на лбу пот.

И поймал себя на мысли, что девушка, которую ему описали «молоденькой и глупой», наводит на него такой же страх, как Мааздук. В первую очередь тем, что не боится, вообще ничего не боится.

«А ведь у нее еще есть муж… – с ужасом вспомнил Горизонт. – И если Мааздук не сумеет его убить, Помпилио нас наизнанку вывернет».

* * *

– Астролог! – рявкнул Рубака, заставив рулевого вздрогнуть. – Астролог!

Филарет находился на капитанском мостике «Фартового грешника», стоял у лобового окна, вглядываясь в проплывающие под цеппелем горы, и, видимо, заскучал. – Астролог!

– Да, капитан! – крикнул вбежавший на мостик офицер. – Я здесь!

– Когда это закончится? – Лях кивнул на порядком надоевший пейзаж. – «Грешник» выйдет на цель через тридцать минут.

– Хорошо… – Рубака прищурился, оценивая состояние неба, после чего распорядился: – Подняться на семьсот метров. Спрячемся за облаками. – Есть подняться на семьсот метров, – отозвался рулевой.

– Объявить тревогу! Экипажу занять места согласно боевому расписанию.

– Есть объявить тревогу!

Филарет отошел от окна и склонился к переговорной трубе:

– Артиллеристы!

– Да, капитан!

– Вы должны вывести из строя цеппель! Цеппель – первая цель, не дайте ему подняться.

– Да, капитан.

Огнедел вышел на связь ночью. Сказал, что переговоры со Спесирчиком прошли успешно, сделка заключена, во всяком случае, предварительно, и пора избавляться от ставших ненужными партнеров.

«К тому же я чувствую, что Тайра меня предала, – сказал Мааздук. – Она должна была сразу привезти Помпилио ко мне, не задерживаясь в своей тайной резиденции».

О которой хитроумный Ричард узнал еще несколько месяцев назад.

«Что я должен сделать?»

«Мне нужен Помпилио, – ответил Огнедел. – Ведьма – как получится. Если сдохнет – плакать не стану».

И именно так Рубака объяснил членам абордажной команды их задачу. Закончив инструктаж словами: «Если облажаетесь – лично убью всех!»

Позорно проваленная атака на «Амуш» подорвала уверенность Ляха, и он жаждал победы, ему требовалась кровь, чтобы вновь почувствовать себя героем. Много крови. И подлое нападение на беззащитных спорки оказалось как нельзя кстати.

///

Завтрак накрыли на террасе. Именно завтрак, несмотря на то что адиген и ведьма вышли из комнат после полудня. Кто накрыл, Помпилио не видел, но когда он появился на террасе – спокойный, расслабленный, облаченный только в тонкий шелковый халат, – Тайра уже сидела в кресле и неспешно потягивала кофе.

– Доброе утро.

– Доброе, – улыбнулась женщина. – Как спал?

– Превосходно.

– Выглядишь отдохнувшим.

– Впервые за долгое время, – не стал скрывать адиген. Однако развивать тему, рассказывая, что раньше ему часто снилась гибель Лилиан, или же он просыпался с мыслью о том, что ее больше нет, не стал: он уже благодарил ведьму за помощь и повторяться не собирался.

– Кофе горячий, – сообщила Тайра.

Помпилио понял намек, наполнил ее чашку, затем свою, изучил предложенные блюда, огляделся, не обнаружил прислугу и сам положил в тарелку омлет.

– Приятного аппетита.

– Спасибо.

Затягивать с едой Помпилио не стал. Поел быстро, не чавкая, конечно, но совсем не так, как должен есть адиген, налил еще кофе и откинулся на спинку кресла. Показав, что готов к продолжению разговора.

– Твой цеппель прибудет через несколько часов, – негромко произнесла ведьма, глядя на окружающие озеро горы.

– Ты отправишься со мной? – спросил он, зная ответ.