Прошлое с нами (Книга первая)

— Так точно... военнослужащих необходимо приучать к соблюдению норм воинских уставов.

— Вот именно,— прервал командир батареи,— поведение орудийных номеров определяется постановкой службы на огневых позициях, всем состоянием воинского порядка. Ящичный четвертого орудия виновен в происшествии, нельзя отрицать, он делал работу вместе с замковым, наводчиком и заряжающим. Спрашивается, почему один успел, а другой... нет! Потому что ящичный... выпал из поля зрения командира. Это недостаток в руководстве людьми.— Лейтенант Величко вышел из-за стола и остановился в конусе света, обратив лицо ко мне.— Снаряд не очищен, кто виноват!

«Командир орудия и, наверное, Гаранин,— мелькнуло в моей голове.— Вчера, позавчера — да, сегодня — нет. В данный момент — ни тот, ни другой»,— и я ответил: «Старший на батарее».

— Вы меня убедили,— командир батареи сделал поворот кругом, возвратился в исходное положение,— не вижу более оснований говорить о недостатках, вскрытых утром...

Доклад закончен. Я намеревался спросить разрешения выйти, но лейтенант Величко поднял руку.

— У меня сложилось впечатление, что вы оглядываетесь, как на экзамене, в ожидании подсказки. Замполит говорил с вами? — Он понизил доверительно голос: — Предстоят боевые стрельбы, но период сколачивания батареи по существу не завершен... Никто не знает, сколько времени осталось в нашем распоряжении, а работы немало.— Лейтенант Величко не стал вдаваться в подробности и закончил сообщением, что штаб дивизиона приступает к планированию мероприятий по выводу подразделений на летний период в Повурские лагеря.— Мы, артиллеристы, должны быть готовы действовать всегда и во всякое время... Вам это известно... Что еще? По текущим вопросам обращайтесь в случае необходимости... дверь для вас открыта... Дело пойдет на лад.

Новость

На следующее утро, вернувшись после завтрака, я осмотрел Перикла, прежде чем передать его дневальному. Заживление травм, оставленных удилами, шло медленно. Скапливались остатки кормов, и конь, еще не вполне смирившийся со всадником, вынуждал меня раз за разом прибегать к насилию. По удилам свисала хлопьями розовая пена.

— Продолжает капризничать? — спросил младший лейтенант Поздняков. Сегодня он дежурный по дивизиону и в порядке несения службы производит в сопровождении дежурного на конюшне осмотр коновязи.— Судя по Перикловой морде, врач сюда еще не заглядывал... Принесите книгу больных,— Поздняков занял место рядом со мной, глядя в разведенные челюсти жеребца, затем взял книгу, чтобы сделать напоминание ветеринарной службе.— Почему вы не вызвали лекаря? — спросил он у дежурного.— Пусть занимается лечением либо заберет коня в лазарет.

Дневальный увел Перикла, держа под уздцы.

— Нет, прежний ветеринарный врач не позволял себе таких слабостей... а этот торчит в разделочной... на общей кухне...— недовольно ворчал Поздняков, шагая вдоль ограды.

В артиллерийских частях того времени ветеринарный врач пользовался среди командного состава большей известностью, чем его коллеги — медики. Кормежка, ковка, лечение, уход и прочие вопросы содержания лошадей лежали на обязанности ветврача, а еще больше — на его совести. В подавляющем большинстве ветеринары отличались привязанностью к своей профессии и добросовестно несли .службу. Я спросил, куда девался ветеринар, о котором упомянул Поздняков.

— Строевых лошадей для нашего дивизиона собирали в одном месте... две... три в другом,— издалека начал Поздняков,— в Желкуве. Там стоит не то сорок третья, не то сорок седьмая кавалерийская дивизия... На этой почве возник конфликт. Кавалеристы утверждали, что лошади, которых они передавали, пригодны к службе, председатель же нашей приемной комиссии находил изъяны. Капитан Корзинин направил туда компетентное лицо... начальника ветеринарной службы, его фамилия Перс. Он обратился к командиру дивизии. Кавалерийский генерал узнал в нем сослуживца по гражданской войне. Спустя три дня пришла телеграмма: «Ветврача первого ранга Перса немедленно откомандировать в распоряжение начальника ветслужбы шестой армии».

Так ветврач и не вернулся?

— Нет,— продолжал Поздняков,— самым замечательным из желкувской партии был Перикл. На первом же занятии он сбросил одного за другим двух всадников и ускакал. Граница ведь рядом. То-то скандал, если бы заамуниченный жеребец перебежал на немецкую сторону... Капитан Корзинин отправил весь командный состав в погоню, оповестил пограничную заставу... Преследование коня продолжалось целый день. Ночью полил дождь, представляете? Темень, слякоть... ищи ветра в поле... Только на следующий день в запретной зоне, где-то за Млынском, беглец был обнаружен, и младший лейтенант Безуглый набросил, ему аркан на шею...

Скандальная репутация у Перикла.