Прошлое с нами (Книга первая)

Приметы прямые и косвенные вели на Знамировку. Колонна дивизиона находится в 20—25 километрах. Надежда догнать своих ускоряла шаг. Ужин? Нельзя терять времени. До наступления темноты осталось четыре часа. Вдруг колонна остановится на привал или уйдет в сторону с дороги? Быстро наступают в лесу сумерки. Я уже сожалел о том, что не внял доводам командиров орудий. Следовало сделать привал раньше, хотя бы на полчаса. Все проголодались.

«Стой, привал». Жужжат комары. Проценко развел костер. Люди разогрели консервы. Дым костра стелется низко, отпугивает насекомых. Орудийный номер протянул к огню рваные сапоги. У других обувь не лучше. Развалится через день-два.

Идти наугад не стоит. В лесу недостаточно одного компаса. Необходимо осматривать деревья, и прежде всего те, что стоят в стороне от других. Куда тянется просека?

Меня не оставляла мысль о «войске». 300 человек, черные петлицы, каски — это еще не доказательство. А если другая часть? Но артиллеристы не ходят пешей колонной. Нет, должно быть, наш дивизион шел кратчайшим путем на Сарны.

Командиры орудий настойчиво предлагали продлить привал, отдохнуть полчаса. Начали устраиваться, хлынул дождь.

Какой смысл мокнуть, согнувшись под деревом? Вода течет за воротник, барабанят капли по каске. Люди до самого рассвета ощупью брели в грязи. Лучи восходящего солнца, проникшие сквозь ветви, едва прогревали насыщенный дождем воздух.

Миновали те времена, когда оружие отягчало плечи орудийных номеров. Втянулись. Наш нормальный суточный переход составляет 40—50 километров. К вечеру, правда, многие устают. Особенно один из пехотинцев. Ноги избиты в худой обуви. Немалые неудобства создавало оружие. Танковые пулеметы несли на самодельных ремнях, карабины — вниз стволом.

Лес по сторонам становился реже. Бегут по небу белые облака. Нас согревает солнце. Впереди лежал населенный пункт Яполоть. Дорога с твердым покрытием. В южном направлении двигались автомобили, танки, орудия. На отдельных участках проезжая часть разрушена. Груженый автомобиль застрял в колдобине. 5—6 человек толкают безуспешно. Проценко взялся помочь и не без пользы. Старший машины сообщил: не далее чем у Мицка он встретил пешую колонну.

Свои!

Ночной дождь оставил повсюду лужи. В кювете стоячая болотная вода. Орудийные номера гуськом растянулись по обочине. В 17 часов головной дозор догнал тыльную походную заставу дивизиона. 1-й огневой взвод перешел на беглый шаг. Первым из начальствующих лиц я встретил военинженера Попова. Наконец-то среди своих товарищей!

Военинженер Попов не отстал, и не любопытство провело его в походную заставу. Командир дивизиона еще в районе фольварка Октавиан собрал начальников служб в отдельную команду и включил в состав штаба. За неимением дела должностные лица тыловых служб использовались для поручений всякого рода как штабные командиры.

Боевое и материальное обеспечение в силу своих специфических особенностей ограничивает кругозор должностных лиц. И кажется им, что содержание материальных средств на складах, обеспечение войск связью, постановка минных полей и тому подобные занятия сопоставимы с боевой деятельностью войск. Впрочем, такая тенденция в ряде случаев поощряется преднамеренно. Интендант обязан — это краеугольный камень его профессии — приумножать и экономить складские запасы. Поэтому он часто воображает себя единственным лицом на страже государственной копейки. Строевые подразделения, с интендантской точки зрения, расточительно расходуют боеприпасы, продовольствие, вещевое имущество. Отсюда проистекает предвзятость по отношению к нуждам строевых подразделений, неспособность подняться над ведомственными и личными интересами, понять человеческие запросы личного состава и ту истину, что материальные средства предназначены для обеспечения деятельности боевых подразделений, а отнюдь не наоборот.

Под благотворным влиянием строевой службы сотрудники тыловых учреждений дивизиона заметно преобразились. Многие выполняли свои штабные обязанности старательно, с увлечением. Изменения заметны в личном поведении.

Начальники служб часто посещали подразделения, в особенности во время марша на Луцк. Некоторые сдружились с командирами. Их принимали на равных началах. К числу этих последних принадлежал и военинженер Попов.

— Вы... откуда? — он остановился и стал протирать стекла своих .очков.— Штаб дивизиона включил вас в списки погибших. Я сам слышал от ваших раненых подробности...