Прошлое с нами (Книга первая)

— Шестая батарея выделяла кочующее орудие? — спросил командир полка.— Что там произошло?

— Старший уснул, каким-то образом орудие миновало передний край,— ответил командир дивизиона,— мне кажется, следовало направлять два орудия.

— Орлов, который? Я не приметил... тот белокурый? Товарищ лейтенант, вызовите расчет первого орудия.

Майор стал спрашивать Орлова, как вели себя орудийные номера. Беседа закончилась построением огневых взводов. Командир полка объявил старшему сержанту Орлову и его подчиненным благодарность за успешное выполнение задачи кочующего орудия ночью 11 июля.

Командир полка уехал. Огневые взводы продолжали прерванные занятия. Телефонист позвал меня к телефону. Командир батареи сообщил, что майор Соловьев выразил удовлетворение состоянием воинского порядка в огневых взводах. Старшину Политова немедленно направить в тыл иголка получить обмундирование на весь личный состав.

Возобновилась стирка-мойка. Большая часть людей успела помыться. Остальные на ходу смывали мыло. Команда «отбой» призвала всех на ОП.

Рассвет следующего дня застал 6-ю батарею в южной части Коростеня, перед железнодорожным переездом. Лейтенант Смольков сигналил флажками: «Принять вправо...стой!»

В городе пожары. По всему кварталу тянет гарью. Впереди 122-мм пушки, вероятно 5-я батарея. Колонна остановилась. Людей не интересует местонахождение, спят на местах, совершенно не пригодных для этого. Свыклись, и не тревожат их ни гул двигателей, ни пыль, ни опасность свалиться под гусеницы.

Смольков скрестил флажки: «Моторы глушить». Ладно, а дальше? Ждать. Этих указаний для огневых взводов недостаточно. Где командир батареи? В голове колонны.

Я шел мимо 152-мм пушек-гаубиц 7, 8, 9-й батарей. Вплотную за 3-м дивизионом стояли автомобили штаба полка, автомобили 4-го дивизиона, оборудованные аппаратурой для ведения разведки и засечки целей. Колонна растянулась на четыре километра от железнодорожного переезда до военного городка.

Навстречу торопливо шел Варавин. Через несколько минут, вероятно, начнется движение. Командир батареи сообщил, что полк по-прежнему в резерве начальника артиллерии. 1, 3, 4-й дивизионы уходили на восток, в сторону станции Чоповичи, 2-й дивизион возвращается обратно в район Ушомира.

Позиции 6-й батареи в лесу. Чудесное место: в сотне шагов течет река Уж. Вода прозрачная, под берегом песок. Над орудиями раскинули ветви столетние дубы. Закончилась подготовка к открытию огня. Командир батареи разрешил продолжать помывку, заменить обмундирование. Но люди недолго купались в волнах реки Уж. На рассвете огневые взводы оставили ОП.. Снова в путь, на Коростень.

По сведениям, которые поступили из штаба дивизиона, авиация противника бомбит дорогу Ушомир — Коростень. Командир дивизиона указал новый маршрут. Из Ушомира 6-я батарея повернула на юг.

Картина резко изменилась. Вокруг — мирная жизнь. Навстречу тащился допотопный трактор на зубчатых колесах, скрипели повозки, запряженные волами. В поле трудилось население.

Каково положение на фронтах войны? В батарее — ни газет, ни сводок. По тем скудным сведениям, которые к нам поступали, судить трудно. Среди местного населения и в войсках распространялись тревожные слухи. На московском направлении противник якобы овладел районом Минска и угрожает Смоленску. В полосе Юго-Западного фронта бои продолжались на линии укреплений по старой государственной границе. Авангард 1-й танковой группы — 3-й моторизованный корпус — вышел на подступы к Киеву. Это. данные вполне достоверны.

«Юнкерсы» ожесточенно бомбят пути сообщения и все узловые пункты на восток от старой государственной границы. В Коростене гораздо больше разрушений, чем день назад. В центре города огневые взводы застряли на целый час.

Несмотря на частые бомбежки, у магазинов и складов толпы людей. Городские власти раздают желающим продовольствие, одежду. Жители придорожных сел предлагают проходящим войскам скот. Население встревожено и сознает возможность скорого появления противника.

Стоит остановиться — к орудиям спешат, люди. Старики, женщины, дети — все оставшееся население села. Молча разглядывают орудийных номеров. Иные спрашивают с укором: «Что же вы отступаете?» Но случалось слышать и недружественные речи: «Немец сильнее, чем вы». Обидные слова задевают огневиков. Если не удавалось разубедить говоруна, его приводили к Безуглому, ко мне.

При выезде из Коростеня огневые взводы остановились. Заправка тягачей. Я наблюдал за ходом заправки. Подошел старик, остановился, явно желая вступить в разговор.

— А что, товарищи командиры... немец уже под Киевом...

— Под Киевом, дедусь? — Безуглый взглянул на старика.

— А как же, все говорят... вы небось не слыхали?

— Зачем же? — возразил Безуглый.— Киев, дедусь, далеко от Коростеня. Вот если немец явится сюда, так мы знаем, что делать.

— Знаете... а пользы сколько? Видно дух у вас не тот... разве так воюют? И то сказать, сколько у него самолетов... каждого дня бомбят... так и войне, гляди, конец... а, товарищи командиры?