Прошлое с нами (Книга первая)

Прямое попадание, одно, другое, третье. Снаряд разворотил насыпь. Один рельс согнулся в виде полоза, другой — сброшен под откос. Шпала над стереотрубой в моей ячейке осталась, к сожалению, на месте.

— Ориентир шесть, вправо пятьдесят, пламя выстрелов,— выкрикнул разведчик.

В следующую минуту стало ясно, огонь вели самоходные орудия. Одно или два — занимают позиции в огородах. А остальные? Судя по разрывам, в стрельбе участвуют но меньше четырех-шести орудий.

— «Феникс-один», по местам... Цель номер восемь, правее...— начал, передавать телефонист. С НП командира дивизиона последовала команда «Внимание» и затем: «Феникс»... СО — сто один — двенадцать снарядов».

Огонь вели все батареи. Пять, семь, десять минут. Когда дым рассеялся, в районе ориентира 6 уже не было ни домов, ни самоходных орудий.

19 часов 30 минут. Противник предпринял последний огневой налет. Началась атака пехоты. Ее поддерживали три-четыре самоходных орудия.

На атакующих обрушились сотни снарядов. Оставив на пустыре самоходное орудие, противник отошел в исходное положение.

Долгий июльский день шел к концу, запечатленный навсегда в памяти воинов подразделений 231-го КАП. Люди взводов управлений, огневики, топографы, звукометристы, ставшие пехотинцами, самоотверженно сражались, сознавая важность поставленной перед нами задачи. Малинский рубеж приобрел оперативное значение, поскольку удержание его определяло обстановку на фланге группировки войск 5-й армии в районе Коростеня.

Наша пехота

Жара в ячейках наблюдательного пункта начала спадать. Слабели запахи, исходившие от шпал, щебенки и пыли. Под стенкой тень уже коснулась ящика от стереотрубы.

К вечеру немцы по своему обычаю прекращают атаки. Реже слышались пулеметные очереди, разрывы мин и снарядов. Хочешь не хочешь, принимай чужой режим. По крайней мере, можно сойти с места, размяться. Но не более. Оставлять ячейки запрещается.

Я осмотрел наблюдательный пункт. Необходимо продолжать оборудование: в траншее хода сообщения и в ячейках сделать ступени для стрельбы из карабинов на случай самообороны, места для сидения, подчищать стенки, устроить вешалки и т. д. Свободная смена — два телефониста, разведчик, вычислитель — не прекращает работу. В помощь им вызваны еще два человека из резерва.

Опускались сумерки. Все ярче светят ракеты. На горизонте восточнее Малина багровело зарево недалекого пожара.

Со стороны переезда подошла одна повозка, другая, затем — кухня. Под насыпью скапливались люди. Слышны выкрики, стук котелков. Пехотинцы, 1-й батальон 10- о СП.

Шум усилился. Часть пехотинцев двинулась дальше вдоль насыпи, к мостовой трубе, другая — осталась на месте возле грунта, который выносили при оборудовании НП.

Пехота, по-видимому, собиралась занимать оборону. На рубеже железнодорожной насыпи? Какова ее численность, где другие подразделения 10-го СП? Я не могу доносить старшим начальникам, не выяснив этих вопросов. Дозорные не нашли ни одного командира-пехотинца, посвященного в задачи 1-го батальона 10-го СП.

Прибыл старший лейтенант Азаренко. Ему уже известно о прибытии пехоты.

— Дождались, наконец, подкрепления, товарищ лейтенант,— помощник начальника штаба не стал слушать рапорт.— Вы за командира батареи?.. А Варавин? Да, слышал, он на ОП,— Азаренко обратился к кому-то в темноте: — Товарищ майор, мы на месте... наблюдательный пункт... проходите. Ваши знакомые... шестая батарея поддерживала ваши «обмотки» [43] под Мицком.

Майор вошел в ячейку. С ним еще один пехотинец. Тесно. Разведчик освободил место у стереотрубы.

— Вот бы на час раньше,— сетовал Азаренко,— темень... как же с ориентирами?.. Придется отложить... Перед нами важный участок... расположение боевых порядков подразделений четвертого дивизиона.

На пустыре вспыхнула случайная ракета. Цветные трассы одна за другой потянулись к мостовой трубе.

— Откладывать некуда,— отвечал майор,— до рассвета должны занять оборону.

Старший лейтенант Азаренко старался с помощью схемы ориентиров и карты, которую подсвечивал пехотинец, объяснить положение сторон перед насыпью. Из реплик, которыми обменивались командиры, выяснилось, что майор — командир 10-го СП. Прибыл только один батальон. Остальные еще в пути. 1-й батальон сменит 11-ю батарею.

— Вот позиции одиннадцатой батареи,— продолжал Азаренко, когда в свете ракет на мгновение обрисовался берег озера. Ракета погасла, и Азаренко обратился к раскрытой карте.— Мы находимся вот здесь... Идем по северной стороне насыпи к мостовой трубе, дальше, товарищ майор, места нехорошие... голый пустырь, вроде выгон для скота. Ни деревьев, ни заборов, ни домов, как на строевом плацу.— Старший лейтенант начал излагать общую обстановку, события вчерашнего, позавчерашнего дня, охарактеризовал силы противника.