Прошлое с нами (Книга первая)

Наводка закончена. С каждой секундой уходит время. Вот-вот последует «огонь!». По слову командира орудия заряжающий вложит снаряд, гильзу, замковый в то же мгновение закроет затвор. Орудие готово произвести выстрел. Люди охвачены нетерпением. Последняя команда, очевидно, задерживается на НП. Ожидание длится и длится.

Наконец... — Стой! Записать установки... цель номер десять... угломер двадцать три ноль один... уровень... тридцать ноль... прицел... сто сорок...

Передача закончилась. Досадно. В северо-западном направлении идет бой, слышен грохот разрывов.

— Внимание! — снова начали поступать команды. Командир батареи — стреляющий — передал данные по рубежам НЗО и отдельным целям — ...Записать установки...

По командам командиров орудий наводчики записали установки на орудийном щите. При необходимости команда батареи приведет немедленно в действие огневые взводы. Достаточно назвать номер цели и... «Огонь!».

— Стой! — принял телефонист.

Стреляющий объявил перерыв. После осмотра укрытия и отделения тяги возвратился политрук Шапир. Его уже не волновала стрельба по «хеншелю». Гнетет бездеятельность перерывы, которые объявлял раз за разом стреляющий.

В небе не затихал гул моторов. Плывут «юнкерсы», стая за стаей. Над лесом рыскают «мессершмитты». Раздается: «Воздух!».

Приехал старшина, обрадовался, не думал так легко найти ОП. Автомобиль загружен выше бортов. На крюке — кухня. Каптенармус и выделенные ему в помощь люди приступили к разгрузке кузова, вскрывают ящики. Там каски.

— Что... не стреляют наши орудия, товарищ политрук? — спросил старшина.

— Э... нет приказа... и командир батареи на наблюдательном пункте ждет разрешения...

— Нам нужно время на раскачку, как в Финляндии,— на лице старшины горькая усмешка, но он не унывает, не прочувствовал еще, как люди на ОП,— ...грохот вокруг как обухом в стену,— и стал делиться новостями.

Наши кони разбежались, когда на монастырь обрушились снаряды. Кто-то приказал дневальным рубить чембуры, животные избавились от гибели. Люди, несшие службу на коновязи, включены в команду для эвакуации вещевых и продовольственных складов. Старшина не знает участи связных и автомобиля, направленного в город. По всей вероятности, они погибли, если не задержаны. У моста через Лугу старшина насчитал четыре сгоревших автомобиля. В парке наш дивизион потерял три орудия, четыре тягача, три автомобиля. Потери 85-го ОАД, по словам старшины, гораздо больше.

Началась доэкипировка личного состава, орудийным номерам выдавались каски. Первую каптенармус принес мне. Новая, цвета хаки. Телефонист в своем ровике занимался примеркой. В одной руке трубка, другой он одевал каску. Телефонная трубка сползала в одну сторону, каска — в другую.

Я наблюдал его манипуляции. Телефонист вдруг всполошился, каска свалилась на дно ровика.

—...Разрешите доложить... по местам,— продолжал без всяких пауз,— по пехоте, цель номер девять, правее ноль двадцать... четыре снаряда... беглый...

Орудийные расчеты ждут продолжения. Заряжающий застыл со снарядом в руках на полушаге. Наводчик уставился на командира орудия. Наводка закончена, командиры орудий готовы опустить вытянутую с флажком руку. Медленно перемещалась стрелка — 5, 10 секунд, 15, 20. Шумно дышат в ровике телефонисты. Прошло еще десять секунд. Не оборвалась ли линия? Нет, в трубке слышался шорох.

— Стой!

Команда поразила меня, как гром среди ясного неба. Какое-то недоразумение. Я попросил командира батареи к телефону. Прошла минута, другая.

— Слушаю...— произнес недовольно лейтенант Величко,— ну?

— Товарищ лейтенант, разрешите уточнить последнюю команду.

— Какая вам команда?

— Последняя.

— «Стой!»... и обращайтесь впредь через телефонистов, как положено... меня не отвлекать. Все! — на другом конце трубка ударилась об аппарат. Величко раздражен.

8 часов 30 минут. Стреляющий объявил очередной перерыв. Который по счету? К буссоли подошел замполит.

— Товарищ лейтенант, что там передают?

Ничего нового.

— Как же так? Нужно узнать...

Я говорил с командиром батареи, отвлекаю его, он недоволен.

— Да— протянул политрук,— война, по-моему, началась серьезно... летят бомбардировщики. Что, поговорим с людьми? Пойдемте.

Политрук шел впереди, я следом.

— Товарищ лейтенант, передают,— кричал в вдогонку телефонист,— передают... батарея... отбой!

— Как, не сделать ни одного выстрела и «отбой»?.. — политрук захватил ремень моей планшетки и спрашивает в упор, будто я главнокомандующий,— это невозможно... кто-то напутал, товарищ лейтенант, спросите командира батареи.

Я уже получил выговор.

— По-моему, недоразумение... нужно выяснить... вызовите лейтенанта Величко,— замполит опустился на корточки перед ровиком, передал мне трубку.

— Что вы хотите? — спросил командир батареи.

— Я получил команду «Отбой».

— Так... что же вам не понятно?

— Неожиданная команда, не вяжется...

— Почему вчера она у вас вязалась, а сегодня я должен повторять... Выводите огневые взводы к перекрестку на Владимир-Волынскую дорогу через фольварк Октавиан. Ожидайте там. Организовать охранение. Все!