Прошлое с нами (Книга вторая)

Навстречу, в сторону города Тим, по двум — грейдерной и полевой — дорогам катились автомобили мотопехоты, танки, орудия. А что это? Длинная вереница брошенных машин, орудий, повозок. Наши. В каком они состоянии?! Лощина тянулась к северу. Восточный склон укрыт снегом больше, чем западный. Люди молча шли гуськом. На склоне, в случае появления корректировщика, легче укрыться в белой маскировочной одежде, чем внизу, среди неубранного поля.

Лейтенант Прокофьев всматривался в карту, он, похоже, еще не решил, где перейти бугор. В полутора километрах лощину пересекала дорога на Тим. Карта есть и у меня в планшетке под маскхалатом, но для того, чтобы ее достать, нужно ослабить поясную веревку, расстегнуть пуговицы куртки, и потом проделать все это в обратном порядке. Холодно. В снегу идти тяжело, скользят ноги.

В поле по-зимнему пустынно, позади на заснеженном склоне остается след. Лейтенант Темпов И. И. опасается корректировщика. Нашу экспедицию ожидает больше лишений, чем представлялось в Бобровых Дворах.

Наблюдая за движением немецких колонн, я заметил, что они не останавливались. Немцы не выказывают интереса к нашей технике, оставленной по пути недавнего отступления. Мои сослуживцы объясняли это безразличие тем, что в районе Тростянец — Боромля сами немцы бросили сотни своих «опелей» и «бюссингов», увязших в грязи.

На следующие сутки группа лейтенанта Прокофьева продолжала двигаться в юго-западном направлении, осматривала по дороге все, что представляло какую-то ценность. С третьих на четвертые сутки прибыл делегат связи с приказанием старшего лейтенанта Купина. Мы углубились в тыл противника. Необходимо возвратиться назад к орудиям, которые были обнаружены в районе Выгорное.

Обратный путь занял еще сутки. Около двадцати часов — ночь и половину дня — мы без передышки долбили топорами окаменелую землю под колесами 76-мм образца 1927 года и 45-мм орудий, они находились в двухстах шагах одно от другого, на грейдере. С бугра просматривались оба склона.

Работа закончена. Оба орудия тащились по обледенелой пашне и глухим проселкам, укрываясь в оврагах под присмотром лиц, назначенных лейтенантом Прокофьевым. Тягой служили две лошади и корова, реквизированные у местных жителей. Весь остальной состав группы двигался впереди и обеспечивал прикрытие.

Но самым ценным трофеем была полуторка — ГАЗ-2А. Кабина и кузов — наполовину разрушены. Колеса намертво схвачены льдом, который сковывал глубокую колею. В баке и в бочке, найденной в кузове, — горючее. Лейтенант Прокофьев после осмотра потребовал у сержанта Борисенко — командира отделения тяги 2-й батареи — немедленно исправить дырявый радиатор и завести двигатель. Вода для охлаждения нашлась на дне в колее, когда вырубили лед.

Ценность этой неожиданной находки объяснялась тем, что обе кляченки не кованные, плохо кормленные, совершенно выбились из сил и не могли двигаться дальше. Корову пришлось бросить еще в светлое время.

По очереди мы крутили без передышки заводную ручку. Двигатель долгое время не подавал признаков жизни, потом столько же — чихал и наконец завелся. 76-мм пушку — на деревянных колесах — зацепили за крюк, 45-мм была погружена в кузов. Одна из станин, которую не удалось вернуть в походное положение, выступала за бортом.

Лейтенант Прокофьев занял место в кабине. Лейтенант Темпов, я, старшие сержанты Попов И. С. и Цымбал И. И., сержанты Сергеев и Борисенко, рядовой Костыренко И. Н. разместились в кузове.

Назову еще одну деталь. За день до этого в состав группы был включен еще один человек — житель д. Выгорное, пятнадцати-шестнадцати лет, пожелавший уйти с нашими войсками. Несколько раз он отправлялся за продовольствием и выполнял некоторые другие важные задачи. Лейтенант Прокофьев решил, правда, не без колебаний, удовлетворить просьбу молодого человека, по-мальчишески смелого, но не очень крепкого физически. Он также находился в кузове. За рулем — шофер, рядовой Ефремов.

Только после того, когда ГАЗ-2А тронулся с места, я подумал о положении. Немецкие тылы. Где же рубеж, которого достиг противник за истекшие дни? На дорожных перекрестках появились указатели — прежде их не было — со стрелками и наименованием частей. В направлении Тима двигались подразделения частей 9-й ТД. Немцы, спасаясь от стужи, располагались в деревнях. Движение на дорогах, однако, прекращалось еще до наступления темноты. Редкие одиночные машины издали обнаруживали себя светом фар и не представляли для нас опасности.

Перегруженная полуторка поминутно буксовала, мы ее подталкивали, 76-мм орудие болталось без передка, 45-мм орудие ерзало на ухабах, над оборванным бортом свисал сошник. Пройдет ли этот поезд расстояние, отделявшее нас от Верхосемья? Делегат связи сообщил, будто бы в этой деревне боевое охранение 1036-го СП.

Лейтенант Прокофьев, имея карту, направлял автомобиль в сторону д. Выгорное, намереваясь, как полагали мы в кузове, сделать поворот, не доезжая до деревни. Лежавшая южнее полевая дорога вела на Верхосемье. Но он не повернул. Почему?