Прошлое с нами (Книга вторая)

Пулемет на бугре, державший под обстрелом деревню, умолк. Прекратились автоматные очереди в лесу. Изредка падали одинокие мины — то в одном, то в другом месте. Вой их на излете тревожил младшего лейтенанта и двух других — рядового и сержанта, бывших с ним. Оба они, как и встреченные раньше пехотинцы, одеты в новые шинели. Приписной состав. Было довольно жарко, но никто не снимал шинели. Приписники не привыкли к форменной одежде.

— ...на реке Псел есть наши части? — продолжал интересоваться Зотин.

— В Гадяче... саперный батальон... он должен выставить посты по буграм... для наблюдения.

— Где они?

— Не знаю, не мог добиться, — ответил младший лейтенант, — нет связи... с городом постоянка оборвалась... Послал нарочного с донесением... просил указаний... боюсь, чтобы немцы не двинулись дальше... саперы не успеют взорвать мост в Гадяче.

— Вы из Харькова? Давно?

— Три дня назад.

— Какое положение в городе?

— Тревожное... саперы минируют объекты, которые не успели эвакуироваться.

— Войска есть?

— Гарнизонные подразделения...

— А настроение?

— Боевое, — оживился младший лейтенант, — идет формирование новых частей... Много вашего брата... окруженцев. А вы давно с той стороны? — спросил младший лейтенант.

— Если вы имеете в виду тот бугор, — Зотин кивнул в сторону умолкнувшего пулемета, — то минут пятнадцать назад.

— Немцев много? Где?

— Левее оврага минометная рота... три-четыре орудия и пехота, за бугром десятка два машин... в лесу автоматчики.

Младший лейтенант тяжело вздохнул, перевел взгляд на дорогу, которая вела в Гадяч...

— А танки?

— Кажется, нет... не слышно... — ответил Зотин.

— ...не удержаться перед рекой, и нарочный не возвращается. Ваши все идут на Гадяч... вчера группа, сегодня ночью тоже... Придется посылать еще одного курьера. — Младший лейтенант открыл свою довольно объемистую полевую сумку. — Боюсь, проскочат немцы на Гадяч... Не получу известия от саперов, стемнеет, буду отходить.

Зотин поднялся, оглядел скептически пехотинцев.

— Найдем ли здесь себе работу? — спросил он, ни к кому не обращаясь. — Э, нужно двигать... Вы не обидитесь, товарищ младший лейтенант? Я не могу отделаться от впечатления последних дней, прижимает меня что-то к земле и тянет... тянет... хочу выпрямиться... идти... — он взмахнул рукой в сторону мостика, — хорошо все-таки на своей территории, — Зотин снова жал руку младшего лейтенанта.

И вот мы шагаем, обнявшись. Мостовая из красных полированных кирпичей. На обочине толстые шишковатые липы вздымают, вытянувшись рядами, свои кроны. Мы шагаем в рост с сознанием того, что круг разорван, бремя сброшено с плеч, подавлявшее пас в течение многих суток, беспрерывно днем и ночью, не давая ни минуты отдыха, — тяжкое, изнурительное бремя неверия, сомнений и страха.

Глаза моих спутников искрятся радостью. Сердце наполняет сладостное сознание исполненного долга.

Зотин сделал выжим, поднялся на плечи товарищей.

— Да здравствуют аргонавты, добывшие золотое руно! — радостно кричит он во всю силу легких.

— Да здравствуют все, кто прошел между Сциллой и Харибдой! — возглашает, повторив выжим, Меликов.

— Да здравствуют все, кто вырвался из объятий спрута, — вслед за ним произносив Андреев.

Позади прогрохотал орудийный выстрел. Колебля воздух, 105-миллиметровый снаряд разорвался на лугу, выбросив фонтан дыма и грязи.

Лошади, тащившие повозку с ранеными, остановились. Старик-ездовой укрылся под колесом, смотрит с недоумением на людей в рваной форменной одежде, ступающих в обнимку мимо. Не рехнулись ли?

Но нас нисколько не волнует ни одежда, ни снаряд, крошащий осколками камни красного кирпичного мостика. Противник бессилен в своей посланной вдогонку мести, ибо поединок закончился полчаса назад. Он — проиграл!

* * *

Участь, постигшая войска Юго-Западного фронта в сентябре 1941 года, объяснялась принципами их дислокации в последний предвоенный период. Советское Верховное командование исходило из того, что агрессор нанесет главный удар южнее Припятских болот в направлении Киева и Донбасса. Предположение вполне обоснованное — удар в юго-восточном направлении обещал ему больше всего выгод в кратчайшие сроки.

Прикрытие киевского направления обеспечивали войска Киевского Особого военного округа. Силы его состояли из четырех армий, пяти механизированных корпусов и частей усиления.

Другим, но менее вероятным, считалось московское стратегическое направление. Его прикрывали войска Западного Особого военного округа. По своей численности они уступали своему южному соседу.

В предвидении войны из внутренних округов страны выдвигались в полосу Киевского Особого военного округа две армии — 16-я и 19-я[37] и одна — 13-я — в полосу Западного Особого военного округа.

Однако агрессор предпочел проторенную дорожку и сосредоточил главные силы на западном направлении, нацелив их для захвата Москвы. Этот театр в географическом отношении представлял ряд неудобств для наступления, но, надеясь на слабость внутреннего строя нашей страны, агрессор рассчитывал уничтожить Советские Вооруженные Силы серией мощных ударов и таким образом решить исход войны.