Прошлое с нами (Книга вторая)

Я наблюдал за бомбежкой со своего сидения в «хорьхе». Костыренко, Изместьев, Плюхин и радист убежали по команде «В укрытие!». В автомобиле остался только водитель — рядовой Кулешов Д. С., чего прежде он не делал. Вдруг он заволновался: «Товарищ старший лейтенант, разрешите выйти?».

Кулешов дернул дверцу — и в сторону от «хорька». Дребезжат целлулоидные стекла, в кабину хлынула влага, пар. «Мессершмитт» стремительно падал, сверкала огненная струя. Кулешов будто присел, выпрямился и упал навзничь. Лед вокруг окрасился кровью. Погиб Кулешов[50].

Кулешову было лет 30–35, водил «хорьх», великолепный шофер, в 4-ю батарею попал путем довольно необычным. Месяц назад, 24-го января неподалеку от Касторного, в колонне пленных немцев — она двигалась навстречу 4-й батарее — мой ординарец ефрейтор Костыренко[51] заметил знакомое лицо.

Ну... не может быть, ему показалось, в замерзшем стекле... Костыренко открыл дверцу, выкрикнул фамилию. Я остановил батарею. Неужели это Буриков, ефрейтор, каптенармус 2-й батареи? Бурикову часто доставалось от непосредственного начальника, старшины Каплуна, за то, что выдавал сверх положенной нормы рюмку водки замполиту батареи Ивану Петровичу Пономаренко. Старшина безошибочно определял падение уровня жидкости в бидоне. Но ведь и замполит для каптенармуса начальник. Старшина Каплун не желал считаться с уставами, когда речь шла о продовольственных ресурсах.

Вуриков подошел к машине. Разговорились. Лето прошлого года. Южнее г. Тим 28-го июня немцы прорвали оборону[52] на участке 160-й СД. 595-й ИПТАП РГК, вместе с частями 6-й СД, в районе Старого Оскола попал в окружение. Непрерывные бомбежки, неразбериха, нехватка горючего. На рассвете 1-го июля в селе Казачьем 595-й ИПТАП, стоявший в колонне, внезапно атаковали танки, укрывшиеся еще с вечера во дворах.

Командир полка майор Купин И. В. в последнюю минуту приказал мне привести ближайшую 2-ю батарею «К бою» и прикрыть колонну. Подлинный героизм, проявленный личным составом огневых взводов, не мог предотвратить трагический исход нападения. Произвело три выстрела в упор только орудие старшего сержанта Семина Н. В. Погиб расчет под гусеницами танка, погибла 2-я батарея. Каптенармус, ефрейтор Буриков, в числе уцелевших, был взят в плен.

Ходили слухи, будто немцы в 1942-м году принуждали пленных артиллеристов к службе во вспомогательных и тыловых подразделениях. Буриков, спустя три недели после пленения, оказался на фронте, в зенитном дивизионе, который занял ОП в районе деревни Шилово, на западном берегу реки Воронеж в секторе 4-й батареи. В середине июля 1942 г. на участке Шилово наши части пытались форсировать реку Воронеж. Как только появлялись в воздухе ИЛы. зенитчики открывали огонь. Много раз 4-я батарея обстреливала их позиции.

По словам Бурикова, он знал, что 595-й ИПТАП на противоположном берегу реки. Откуда? Ему сообщили пленные пехотинцы из 206-й СД, когда вели их мимо позиций зенитчиков. В одном из огневых налетов Буриков был ранен осколком снаряда. Мысль вернуться к своим пришлось отставить.

Возле автомобиля толпятся орудийные номера. Буриков сбросил шинель немецкого зенитчика, оделся в свою. Но прежде чем сесть в кузов тягача, он обратился с просьбой взять еще одного пленного — Кулешова, за которого он — Буриков — готов поручиться.

Прошел день, другой. Ко мне на НП явился уполномоченный контрразведки полка Юрий Иванович Ласейчук. Я изложил дело Бурикова и ситуацию, хорошо уполномоченному известную. Обещанный прорыв с севера на Касторное ударной группировки войск 38-й армии не состоялся. Немцы, отступающие из района Воронежа, завладели снова Горшечным. В результате этого части 4-го ТК и 595-го ИПТАП оказались в окружении. До проверок ли тут? В 4-й батарее в орудийных расчетах по четыре человека, пять трофейных автомобилей. Батарейный механик сержант Божок не знаком с немецкой техникой. В течение 2-х недель я вынужден водить автомобиль. На марше — куда ни шло, а в боевых порядках? Кулешов — специалист. А Буриков — свой, я не верю, что он изменник, у пленного нет собственного мнения. Уполномоченный должен согласиться с этим. Бурикова заставляли силой стрелять по своим.

«Да, свой, — подтвердил Юрий Иванович и оглядел стоявших поодаль Бурикова и Кулешова, — правильно, не отправляйте, пусть штаб не горячится. Выберемся из окружения, я скажу командиру полка, а вы напишите рапорт».

С Юрием Ивановичем Ласейчуком у меня сложились дружеские отношения с первых дней службы в полку. Он храбрый и мужественный человек, интересы службы всегда ставил выше всех других. Впрочем, немаловажную роль сыграло и то, что Ласейчук узнал Бурикова, тот был в дни службы во 2-й батарее его негласным сотрудником.

Вскоре Ю. И. Ласейчук — я расскажу еще о нем — ушел на высшую должность. Его сменил новый уполномоченный. Приутихли сражения. Войска перешли к обороне.