Прошлое с нами (Книга вторая)

Приехал капитан Громов. Мы поднялись на НП к приборам, осмотрели местность. Заместитель командира полка ввел меня в курс обстановки на рубеже южнее Мерефы, уточнил боевую задачу и секторы стрельбы 4-й батареи — основной и дополнительный. Были назначены ориентиры и произведена кодировка местности.

— На участке иностранцев вы знакомитесь только с передним краем, — объявил Громов, — связь с ними приказано поддерживать мне... В сто восемьдесят второй гв. СП сообщите, что я занят левым соседом и раньше завтрашнего дня с командиром полка встретиться не сумею. Для организации моего НП выделите разведчика, двух телефонистов, кабель, аппараты... Остальных людей я возьму в первой батарее. Вашим... через сорок минут явиться, — он указал хату в южной части хутора и направился вниз по приставной лестнице. — Все. Поеду в штаб к иностранцам.

Я проводил заместителя командира полка, вернулся на НП. Работы по оборудованию боевых порядков продолжались.

По сведениям, которые сообщил капитан Громов, линия фронта на тот день имела довольно сложную конфигурацию. В южном направлении бои шли в 15–20 километрах на рубеже Тарановки. Наши войска оставили районы, лежащие на западе. Только отдельные подразделения 6-го гв. КК[89], 350-й СД и другие части, попавшие 4-го и 5-го марта под удар западной немецкой колонны, выходили мелкими группами к речке Мже, в полосе от Мерефы до Соколово. Севернее Мерефы противник после занятия города Валки, продолжая наступление, начал поворачивать в северо-восточном направлении.

Пользуясь стереотрубой, я знакомился с прилегающим ландшафтом. Доносились орудийные выстрелы, приглушенные и редкие — с северо-востока, гораздо отчетливей — с юга. Где-то грохочут разрывы бомб. «Юнкерсы» наносят удары по боевым порядкам наших войск и объектам в ближних тылах.

Люди взвода управления, закончив маскировку, заняли места у приборов и приступили к выполнению своих обязанностей. Шли к концу работы у орудий. Старший лейтенант Никитин — старший на батарее — доложил о готовности к открытию огня.

Спустя немного времени, на позиции 4-й батареи пришли чехословацкие командиры в сопровождении капитана Громова. Мне, как, впрочем, и всем людям 4-й батареи, еще не доводилось встречаться с иностранцами, У чехов заметно приподнятое настроение. Они были одеты в обмундирование английского образца.

— Внимание... по местам! — подал команду старший лейтенант Никитин.

Орудийные номера, поочередно поднимаясь, представлялись. После осмотра позиций чехословацкие воины и люди расчетов собрались в ближайшем дворе. Стали знакомиться. Один из пришедших, указав в направлении стрельбы, стал говорить, подбирая русские слова.

— ... Там… далеко ... за снежными холмами ... лежит Чехословакия... наша порабощенная Родина...

Лица чехословаков посуровели и, обратив взгляды на запад, они умолкли. Политрук Кокорин коснулся плеча поручика, высокого и стройного, нарушил молчание:

— Вы сегодня ближе к родному дому, нежели ваши земляки в других концах света... Русские и чехословаки связаны родством с древних незапамятных времен. Мы... славяне. Конечно, пути наши шли врозь, на то... воля судьбы.

Но братские чувства всегда жили в наших сердцах. Нам, русским, близок мужественный и талантливый чехословацкий народ, веками боровшийся с чуждыми ему влияниями, сумевший сохранить национальную самобытность, свой язык и культуру. Красная Армия в тридцать восьмом году была готова прийти на помощь братской стране... но сейчас не время вспоминать о том, что прошло... В тяжелые времена для наших народов мы... вместе. Красная Армия обладает мощью, чтобы отбросить врага за границы своей страны, и мы, солдаты Советского государства, слышим зов народов, стонущих под игом фашизма. Наш долг вернуть им свободу... И этот час не за горами... Мы вместе придем в Злату Прагу. Да, я знаю примету... народ, родивший таких молодцев, как вы, не станет влачить цепи рабства. Воины четвертой батареи с радостью приветствуют вас, братьев... чехословацких воинов на переднем крае и готовы принять в круг фронтовиков... Откуда вы, пан поручик, родом?