Прошлое смотрит на меня мёртвыми глазами

Она баюкала меня очень долго, а потом я уснула от истощения. Эта женщина, казалось бы, любила весь мир. Она была беспричинно добра ко мне и, кажется, даже любила меня. Она заботилась и не ждала за это платы. Ей просто нравилось делать добро. Нисколько не удивительно, что она вышла замуж за мужчину, лицо которого было исполосовано шрамами.

Она постоянно пыталась меня разговорить. Обращала мое внимание на солнечную погоду, рассказывала забавные истории про своих детей, приносила книги. Моё сердце сжималось от такой доброты и я, как могла, пыталась отвечать ей. Думаю, если бы не она, я бы никогда не вылезла из ямы, в которую упала из-за своей потери.

Я прожила у них около полугода. Они не прогоняли меня, а лишь встречали с теплотой каждый мой беспричинный спуск вниз. Спустя время я начала помогать готовить его жене, иногда гулять с детьми во дворе или читать им книги. Пару раз с торговцем отправлялась за дровами для камина, где мы могли свободно говорить обо всём. Семья думала, что он приехал с востока, где в детстве ему собака растерзала лицо. Большего его жене и не нужно было знать. Много раз я слышала, как он рассказывает сказки детям, но знала, что это истории из его жизни.

В одно утро я проснулась и поняла, что мне пора уходить. Тем летом ночи были жаркие, я лежала под одной простынкой и впервые за долгое время смотрела не в потолок, а изучала хлам, находящийся вокруг. В основном это были коробки различных размеров, угадать, что внутри, было нельзя.

Из маленького окошка светило восходящее солнце, оставляя рассеченный крестом квадрат на полу. Я потянулась к нему рукой, чтобы коснуться тепла.

И лишь только пальцы ощутили лучи солнца, я осознала, что мне стало чуточку лучше. В то утро я впервые робко и неуверенно улыбнулась своему отражению. Я почти каждый день смотрела в зеркало, но только тогда увидела, как сильно я похудела и побледнела за эти месяцы. Это всё говорило о том, что мне больше не все равно. У меня появился интерес к жизни.

Меня ждал путь домой.

Торговец и его жена не поверили мне, но возражать не стали. Вызвались проводить меня, но я настояла на том, что должна пройти эту дорогу сама.

– Приходи, когда тебе захочется, – обеспокоенно говорила жена и все гладила меня по руке. – Будет плохо, приходи, мы всегда будем рады тебя видеть.

Я обняла её.

– Нам будет тебя не хватать.

– Спасибо вам за все, – ответила я. – Ваша забота обо мне бесценна. Я не знаю, как вас благодарить.

– Не говори глупостей, – возразил торговец и улыбнулся. Дома он не скрывал лицо. Я посмотрела на них поочерёдно. Передо мной стояли четыре незнакомца, с которыми меня так удивительно и жестоко свела судьба, ставшие мне самыми родными людьми в этом мире. И, пожалуй, единственными. Торговец коротко обнял меня и произнес: – Удачи. Дай знать, если тебе понадобится помощь и… Пиши. Рассказывай нам, как себя чувствуешь.

И я ушла с осознанием того, что где-то есть люди, которые могут помочь и будут рады видеть.

Это был долгий путь обратно, и долгий он был вовсе не из-за расстояния, которое мне пришлось преодолеть. Долгий он был потому, что проходя знакомые места, мне приходилось проживать свое прошлое заново. То, о чем я так долго пыталась забыть, дабы не раскрывать и без того кровоточащей раны, теперь было вокруг меня.

Долгий он потому, что стены родного дома ещё не скоро перестали вызывать у меня тревогу. Мне было неуютно и призраки постоянно меня преследовали. Я пряталась, я бежала, закрывала глаза, но ничего не помогало. Мне думалось, что я уже справилась с этим, но стоило мне увидеть знакомые места, как я сразу вернулась в свой собственный кошмар.

Вот моя мама машет мне рукой из сада. Вот Плюшка игриво скачет по камням. Тот самый дом-призрак, который я посещала чаще всего, снова выглядит как раньше, у него открыта дверь, а окна ещё не заколочены. Я моргаю и все исчезает.

Иногда я останавливалась и долго смотрела перед собой. Я видела вовсе не летний пейзаж. В глазах моих падал снег, а далеко вперёд простиралась белая пелена. Передо мной стояли сани, а недалеко от них – два снеговика.

Это был трудный путь. Путь показал мне – твои самые яркие приятные воспоминания причинят тебе самую невыносимую боль. Я думала, что в сердце у меня две раны, одна поменьше, слева, это Плюшка, она уже не так болит и почти уже стала шрамом. Вторая огромная, через все сердце и это моя мать. Раны, как мне казалось, затянулись. Думалось, что я готова вернуться, и раны вот-вот обратятся в шрамы, но путь сказал мне – это не раны, девочка, это твоя тяжёлая ноша, твоя болезнь, от которой нет лечения. Это язвы, которые никогда не заживут. Рано или поздно ты научишься жить с ними, ты их примешь и порой даже не будешь их замечать, но они всегда будут с тобой. Путь сказал – твоя мать не смогла забыть, твой дед не смог, у торговца не вышло и ты тоже не сможешь.