Прошлогодняя синева

Брежжит это слово угадываемое,
Чуть утро, в моем окне.
Губы раскрываю, радуемый,
И тубы мои в огне.
На постель обратно падаю,
Только нет со мною и во сне
Мне сладу.

Так надо увенчать увенчиваемую,

На поле венков нарвать.
Лишь бы им сердце изменчивое
На той же дало увять —
А то губы так застенчиво
Отвергают губы — целовать
Все меньше.

Не лампады

Меж заневещенными днями
Прожглись огни — и тлеют дни,
И звезды застланы огнями,
И поутру еще огни.

И поутру горят над ложем

— Когда-то только мне для сна, —
И отогнать их мы не можем
Прорезанным крестом окна.

И будет крест на светлом поле

Черней, чем боле даль светла…
О, незамеченной, легко ли,
Изласканная, ты ушла?

Ты ль беззаботно черной мушкой

Заклеишь кровь у края рта,
Иль, как над сломанной игрушкой,
О нас проплачешь у моста?

Раненое зеркало

Артуру Гофману

В то зеркало, где я грущу,
Он бросил камнем и, калеча,
Направить может он пращу
Другой раз метче.

Он не хотел предостеречь,

Но знаю: жуткая примета —
Звеня у отраженных плеч,
Расцветшая комета.

Иль верно метила рука,

Совсем своей не зная цели?
Не я. — Стеклянная река
Текла в ее прицеле.

Ах, пращник, пращник, обожди!

Пока упрямо руку взносишь;
Обдумай: з еркальной грудиПоследний стон ты ль просишь;
В меня ли бросишь?

Отставшая звезда

Звезда меня вела и, верно, к Вифлеему,
Теперь она за мной — отстала на пути.
Вперед упала тень моя, ложася немо,
И тень моя растет, и мне по ней идти.

Там позади луга раскинулись далече,

Еще не знающие грохота колес;
И только к роднику ведет тропа овечья,
Не волчья! — я напрасно круглый камень нес.

Не обождать звезды. Печальная, простая

Над пройденным моим лишь теплится звезда.
И снова страх, и снова, мнится, волчья стая,
И поднят камень мой на мирные стада.

Музе

Неприглядна и боса,
Этот раз приходишь в рубище —
У души, как прежде, любящей,
Взять больные голоса.

И устать — давно пора,

И в дороге — искололося.
И не знаешь, хватит голоса —
До утра.

Чтобы ты могла уйти,

Твои ноги в росах вымою.
Уноси мое таимое,
Размечи его в пути!

ЗИМОЮ ЗОРИ (Пг., 1915)

Маре

Когда один с самим собою

Я проклинаю каждый день, —
Теперь проходит предо мною
Твоя развенчанная тень…
С благоволеньем? Иль с укором?
Иль ненавидя, мстя, скорбя?
Иль хочешь быть мне приговором? —
Не знаю…

А. Блок

I. «Я именем твоим позорю…»