— И я тоже. Поэтому я очень доволен, что так получилось. Я мало спал в течение последних дней. — Зентек смешно покачал головой. — Слава Богу, что уже через месяц отпуск. Нет, через пять недель.
— А куда вы поедете? — Он заметил, что в первый раз она с интересом на него взглянула.
— Не знаю. Наверное, в Закопане. Я люблю горы.
— И я. Если бы могла, я бы постоянно жила в горах. Вы занимаетесь лазаньем по скалам?
— Никогда не пробовал. Скорее немного занимаюсь туризмом.
— Я тоже нет. Сначала Анна не пускала меня ни на одну опасную туристическую трассу, не говоря уж о скалолазанье, а потом я ездила с Романом, а он… он был немного солидный. Кроме того, он боялся высоты… Мы просто ходили на прогулки.
Зентек с трудом удержался от вопроса, занимается ли скалолазаньем магистр Хенрик Шульц. Из того, что она рассказала, можно было сделать вывод, что он член клуба по скалолазанью.
На перроне высокий голос с напевной, профессиональной интонацией прокричал:
— Прошу садиться!.. Двери закрываются!..
Кто-то еще пробежал, склонившись вбок под тяжестью чемодана, хлопнули какие-то двери, и перрон за окном дрогнул и поплыл. Зашумели колеса, скорый поезд до Закопане отправился в путь.
Через несколько минут, когда вагон набрал скорость, Зентек закрыл окно.
— Вы хотите кофе?
— Да, выпью с удовольствием, но вам советую выпить чая. Вы мало спали сегодня ночью, а завтра вы должны быть в форме. Иначе вы не справитесь с моим алиби. — Она весело, беззаботно рассмеялась, как будто среди огней города, которые медленно исчезали на ночном горизонте, она не оставляла еще не похороненного человека. А ведь, как бы ни умер этот человек, это был ее муж. Еще совсем недавно, как она сама говорила, ей показалось, что она его любит. Но этот смех был, наверное, ее самым лучшим алиби. Казалось неправдоподобным, что кто-то, кому есть что скрывать, мог так свободно смеяться в присутствии офицера милиции, ведущего следствие.
— Я справлюсь, — Зентек ответил ей улыбкой. — В таком случае — два кофе.
Он заказал кофе и вернулся, неся в обеих руках чашки и ловко балансируя с ними в колышущемся коридоре вагона.
— Может быть, мы сядем у меня?
Она взяла чашки у него из рук и направилась в купе. Поставила их на столик и быстро постелила одеяло на свою постель.
— Садитесь, пожалуйста.
Зентек сел и потянулся за чашкой.
Поезд с каждой минутой увеличивал скорость. Окно купе было задернуто шторкой. Он заметил за ней только быстро промелькнувшие огни какого-то городка. Прутков? Миланувек? Да, наверное, это Миланувек… Мысли его текли лениво, так как занимали только часть его сознания, потому что одновременно он задавал себе вопросы. «Чего она от меня хочет? Что это, простое любопытство? Или хочет поближе узнать меня, чтобы понять, с кем имеет дело? А может быть, пытается меня очаровать? Нет, наверное, нет. Хочет только узнать, что мне известно об этом деле, что я подозреваю, о чем догадываюсь…»
— Я могу вас о чем-то спросить?
Она не смотрела на него в эту минуту. Взяв лежащий на блюдце сахар, она стала медленно развертывать обертку.
— Разумеется. Пожалуйста.
— Вы в самом деле подозреваете кого-то из нас или только должны выполнить все эти действия, чтобы иметь чистую совесть и сказать себе, что вы полностью убедились в нашей невиновности?
— И то и другое. Впрочем, ваш вопрос неточен. Пока я не буду уверен, что никто из вас не мог совершить этого преступления, я должен буду подозревать, что профессор Рудзинский был все же убит.
— Понимаю, — она бросила сахар в кофе и с минуту тщательно размешивала его ложечкой, всматриваясь в темную поверхность напитка. — Вы сегодня разговаривали с Аней, правда?
— Да. Я зашел к вашей сестре, чтобы повидать вас. Речь шла об этой поездке. Я подумал, что если я просто по телефону попрошу вас сопровождать меня в Закопане, вы откажетесь.
Она усмехнулась.
— Вы так верите в силу вашего личного воздействия?
— Бог мой, нет! Просто я по опыту знаю, что людям значительно легче отказать, когда их по телефону просят о том, что им делать не хочется.
— А вам так важно было, чтобы я поехала?
— Да, мне было важно, чтобы вы поехали, — повторил он, как эхо.
Он поднес чашку к губам и попробовал сделать глоток. Кофе обжигало губы, но его запах отогнал первую волну сна, которая попыталась нахлынуть на него. Поезд мерно колыхался.
— Когда я вернулась, Анна была очень взволнована.
Он ничего не ответил. Мария немного помолчала. Выпила глоток кофе. Зентек мимолетно подумал о том, что все люди, которых он до сих пор знал, могли пить напитки, для него слишком горячие.
— Что вы рассказали Анне?
— Немного. Ничего важного, насколько я помню.
— А что она рассказала вам?
— Разве она не рассказывала вам об этом после вашего возвращения?
— Нет. Она только сказала мне, что вы приходили. Она была очень взволнована и настаивала, чтобы я поехала с вами в Закопане.
— И больше ничего?
— Нет.
— Хм… — Зентек снова попробовал коснуться губами края чашки. Кофе все еще был для него слишком горячий. — Это был достаточно неожиданный для меня разговор. Ваша сестра говорила, а я ограничился только ролью слушателя.