Прошу любить и не жаловаться

Я быстро закрыла глаза. По шороху, доносившемуся сверху, я поняла, что Миша спускается. Через секунду я услышала его дыхание совсем близко от себя. Катерина Ивановна продолжала посапывать во сне.

– Вы же не спите, Женечка, – прошептал Миша, присев на краешек моей кровати.

Я помотала головой, не открывая глаз. И улыбнулась.

– Я многое хотел вам вчера сказать…

Я распахнула глаза. Его лицо было совсем рядом.

– Как там ваш Васятка, Михаил?

– Спасибо, хорошо, – улыбнулся он в ответ. – Женя, вы сердитесь на меня?

– За что? – я сделала удивлённое лицо.

– А на себя? – он заметно напрягся.

– Я…

С соседней лежанки послышался шорох, и Миша тут же вскочил, чуть не ударившись головой о верхнюю полку. И с сожалением посмотрел на меня.

– Утро доброе, ребятки! – откашлявшись, произнесла соседка.

– Мы вас разбудили, Катерина Ивановна?

– Ничего! Всё равно пора вставать! – махнула рукой она. – Пока умоемся, чайку выпьем, глядишь – и Арбузов не за горами!

– Ваша правда, Катерина Ивановна, – вздохнул он.

Я улыбнулась. Скоро я увижу своих девчонок! И Сёмочку! Ура! Какая же я дура, что так долго не приезжала домой!

– Подъём! – громко воскликнула я и подпрыгнула на жёстком матрасе. – Миша, несите чаю, мы будем его пить! Ну, что вы стоите? Дамы хотят чаю с баранками!

– И с бубликами! – подхватила Катерина Ивановна.

– А пирожков у нас не осталось? – грустно спросил Миша.

– Э, дорогой, какие пирожки? – рассмеялась я. – Вы же вчера последний доедали прямо на наших глазах!

– Всегда остаётся надежда на чудо! – ещё раз вздохнул он.

– Не грустите, Мишенька! Пирожки – это такая ерунда по сравнению с мировой революцией!

– Не скажите, Евгения Пензюковна, – начал было Михаил.

– Как ты её назвал? – переспросила удивлённо Катерина Ивановна.

– Евгения Пензюковна, тёть Кать. Женин дед был большой оригинал!

– Вообще-то я пошутила, Миш, – мне стало немного неловко. – Мой дед на самом деле родился в Пензе, но сына своего он назвал обычным мальчишеским именем. Мишкой. Ну, то есть как вас. Так что я у нас Михайловна, прошу любить и жаловать.

Я привстала и сделала книксен. На Мишу мне почему-то стыдно было смотреть. Не люблю я разочаровывать ожидания людей!

– Я согласен, Женя.

– С чем? – не поняла я.

– Любить и жаловать, – не меняя тона, сказал он.

Я подняла на него глаза.

«Этого не может быть никогда!» – произнесла я мысленно, не отрывая от него своего пристального взгляда.

«Посмотрим!» – упрямо ответил он глазами, тоже цепко всматриваясь в моё лицо.

Я еле заметно пожала плечами.

– Ну что, дамы, нести вам чаю с баранками? – произнёс он вслух. И улыбнулся уголком губ.

Интересно, что ты задумал, голубок? Впрочем, что бы это ни было, ничего изменить ты уже не в силах! Мои ребята окажутся тебе не по зубам, а в Москве и вовсе не представится случая встретиться со мной. Я усмехнулась.

– Соседушка, тебе повезло! – Катерина Ивановна потрясла кульком, внутри которого болтался один единственный оставшийся пирожок!

– Это судьба! – скользнул по мне победным взглядом Миша и разломил лакомство на две половинки. – Делюсь с вами, Женя! И не отказывайтесь, иначе нанесёте мне несмываемую обиду!

– Ладно, съем, – согласилась я. И правда, что мне стоит? – Потом, когда умоюсь.

– Нет, сейчас! – решительно объявил Михаил.

– Ну ладно, – уступила я. Под неотрывным взглядом соседа я съела полпирожка и отряхнула руки. – А теперь я могу пойти в туалет?

– Теперь – хоть в загс, дорогая Евгения Михайловна!

– Вот туда вы меня точно не затащите, – пробурчала я еле слышно и выскочила наружу.

ГЛАВА 16

За час до Арбузова я стала совершенно невменяемой. Прильнув к окну, я не отрывала влажного взгляда от пролетающих пейзажей, таких знакомых и таких неузнаваемых! Мои соседи с улыбкой наблюдали за мной. При подъезде к самому городу движения мои стали сумбурнее, а взгляд – ещё более сумасшедшим.

– Это завод, на котором работал мой папа! – воскликнула я, увидев знакомые очертания заводских труб.

– А кем он там работал, Женечка?

– Начальником цеха! Ой, смотрите, смотрите, это мой дом! Бывший, конечно, – поправила я себя. – Я и забыла, что он отсюда виден! Видите? Во-о-он там!

Я показала рукой на трёхэтажный, еле заметный сквозь густую листву, дом, стоящий в окружении высоток.

– Понастроили, черти! – огорчилась я. – Раньше наш район был деревня деревней, двери даже входные порой не закрывали, настолько доверяли соседям. А сейчас… Эх, расстроили они меня!

Чем ближе мы подъезжали к вокзалу, тем неистовее колотилось моё бедное сердечко. Миша с тёплой улыбкой смотрел на меня. Но в разговоры не лез, молодец!

– Всё, приехали! – воскликнула я, увидев впереди обшарпанное вокзальное здание. Оно за эти годы ничуть не изменилось.

Я вскочила и прижалась лбом к окну, больно уперевшись боком в стол. Перрон приближался с неумолимой скоростью.

– Вот они! – закричала я, заметив в толпе встречающих знакомые рыжие волосы. – Дашка!! Я здесь!!!

И неистово замахала рукой. Дашка как будто услышала меня. Она скользнула взглядом по нашему окну, зацепилась за знакомое сумасшедшее лицо и расплылась в улыбке. «Белка!» – прочитала я по её губам.