Прошу повторить убийство

— Наверное, — Мария вздохнула. — Как мне все это уже надоело. Может быть, ты прав, Хенек. Если они этого хотят, я поеду и сделаю все, что они от меня ждут.

Анна подошла к ней и положила руку ей на плечо.

Мария повернула к ней голову. Сестра ничего не сказала.

— Что? — спросила Мария. — Что ты хочешь сказать?

— Послушай… Ты… ты уверена, что твое алиби выглядит именно так, как ты сказала?

— Не понимаю…

Анна молчала. Неожиданно Мария протянула руки и прижала ее к себе.

— Ах ты, моя глупышка! — сказала девушка с чувством. — Ты на самом деле подумала, что я… обманула их? Аня, как ты могла?

Анна разразилась плачем.

— О Боже, Боже, Боже! Как бы я хотела, чтобы все это было уже позади!

— Тихо, дорогая, тихо! Хенрик, оставь нас одних сейчас, хорошо? Аня, дорогая моя. Все хорошо и будет хорошо, вот увидишь. Неужели ты в самом деле подумала, что это я его убила?

Плача, Анна кивнула головой. Потом подняла на сестру счастливые, заплаканные глаза.

— Как я рада! — радостно сказала она, как будто они не говорили все это время об умершем человеке, как будто уже не помнила, что полчаса назад сама призналась в совершении преступления, как будто на свете не существовало ничего, кроме ее чувств. — Как я рада!

Она вытерла слезы.

— Ты большая глупышка! — повторила Мария.

Анна схватила ее за руку.

— Обещай мне, что ты поедешь с ним сегодня! Ты должна это сделать. Обязательно. Он еще будет звонить.

И как будто слова ее обладали какой–то магической силой, телефон зазвонил.

Мария подошла к нему.

— Алло! А, это вы? Да, она передала мне. Что? Разумеется поеду, раз это необходимо. Да. Буду. До свидания.

Она повесила трубку.

— Это был он, правда?

— Да. Он будет ждать меня у выхода на перрон в половине одиннадцатого. А послезавтра утром мы вернемся.

Глава тринадцатая

— Хорошо, — Зентек просмотрел содержимое чемодана, а потом закрыл его. — Вы запаковали все, о чем я просил?

— Так точно, гражданин капитан. Жилет, коньяк, карту.

— А там все готово?

— Я проверял. Все приготовлено.

— А где мой ключ?

— В чемодане, гражданин капитан.

— Хорошо. Спасибо. Скажите полковнику, что послезавтра и вернусь.

— Еще какие будут приказания?

— Что же еще? Разве еще недостаточно того, что у нас есть покойник, но нет убийцы? У всех прекрасные, железные алиби. Словом, милиция в стране чудес!

— Хорошо. Я передам это шефу. Он будет очень доволен.

— Жилет, ключи, коньяк, карта… — повторил Зентек. — Нет, ничего не забыли.

Он пожал руку молодого хорунжего, взял чемоданчик и вышел.

И из комендатуры поехал прямо домой.

Малгожата уже ждала его с ужином. Когда они поели, она встала и, вынимая из шкафа чистые рубашки, спросила:

— Когда ты вернешься? Только говори правду. Тебе всегда кажется, что выезд будет короткий, а потом все затягивается.

— Это не моя вина, дорогая моя барышня, что убийцы не являются к нам с букетами цветов и машинописным текстом в трех экземплярах, где содержится подробная и собственноручно написанная версия преступления. Не знаю почему, но мне с этим еще не приходилось встречаться.

— Меня не интересуют убийцы. Меня интересуют твои рубашки. Я не люблю, когда ты мотаешься по свету с грязными воротничками. Я должна знать, на сколько дней тебя собирать.

— Я вернусь послезавтра утром.

— Это точно?

— Точно. Насколько… — он не закончил фразу.

— Насколько, что?

— Ах, ничего. Вернусь послезавтра утром. У меня есть один план.

— Какой план?

— Да так, один…

Больше она не расспрашивала. Она знала, что он никогда ничего не говорит о своих планах. Хотя он доверял ей, как никому на свете но все же посчитал бы это нарушением служебной тайны. Она вынула две чистые рубашки и осторожно положила их в пластиковый пакет.

— Только не ройся там, потому что помнешь все еще до одевания. А никто тебе там на месте их не погладит. Если только эта веселая вдовушка не захочет это сделать…

— Не захочет. Будь спокойна.

Она положила пакет с рубашками на остальные вещи, лежащие в чемоданчике, и выпрямилась.

— Я всегда беспокоюсь, когда тебя нет.

— Не бойся. Это совсем не опасное путешествие. Я уезжаю со слабой женщиной и вернусь с ней же.

— Я, быть может, не являюсь криминальным экспертом, но немного читала о том, сколько плохого может сделать одна слабая женщина. Если речь идет о моем личном мнении, то одна женщина может сделать гораздо больше плохого, чем две.

— Да, наверное. Но я не знаю женщины, которая хотела бы повредить твоему мужу.

— Если бы она пришла к выводу, что ты, например, начинаешь ее подозревать в совершении преступления, ей могло бы прийти в голову, что тебе хорошо было бы заткнуть рот навсегда.

— Это очень драматично! — Зентек поцеловал ее в щеку и взял чемодан за ручку. — Но они почти никогда не имеют претензий к милиции. Скорее, наоборот, стараются быть для нас как можно более симпатичными.

— Еще лучше! Ты хочешь сказать, что уезжаешь в Закопане с красивой молодой особой, которая будет делать все, чтобы показаться тебе как можно более симпатичной?! — Она рассмеялась. — Знаешь что? Может быть, лучше сразу ее арестовать?

— О Боже! — вздохнул капитан. — Мы не учли только одного.

— Чего именно?