Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

— Дженнифер! — перебивает меня Лаура. — Это на тебя не похоже! Единственная вещь, о которой ты думаешь - это его язык?

— Конечно же, нет! — сразу же возражаю, но, на самом деле, я действительно много думала о его языке в последние десять-двенадцать часов, и это не хорошо. Мне нужно начать думать о чем-то другом! Я молодая, тихая, спокойная женщина... и, должна сказать, немного сдержана в сексуальном плане. Что совсем не странно, если подумать что я была вместе с профессором философии, который был выше неких порывов, таких банальных. Но, какого же черта я ждала так долго, чтобы бросить его? А штука самая угнетающая, это то, что, если хорошо подумать б этом, именно он бросил меня... Нелепо.

— Окей, помимо всего, как это было? — все еще настаивает Лаура.

И на этом мне нечего больше придумать, или по крайней мере, у меня нет сил врать.

— Целуется он чертовски хорошо. Больше я ничего не скажу! — спешу добавить взволнованно.

— Раньше я не призналась тебе в этом, потому что не хотела делать поспешные выводы, но сейчас, видя тебя такой нервной, я чувствую, что должна высказаться: тебе же не нравится этот парень? — спрашивает в упор Вера, поднимая взгляд от газеты.

— Что? Нет! — пытаюсь убедить ее, пока мое лицо превращается в маску ужаса.

— На самом деле это странно, — раздумывает Лаура. — Говоришь, что ужасно его ненавидишь, но затем соглашаешься притворяться его девушкой. Ты не находишь, что здесь что-то не вяжется?

Этот довод вывел меня из моего коматозного состояния. И заставил поднять голову и выпрямиться на стуле.

— Да что не вяжется и не вяжется! У нас договор, который очень выгоден для меня. Я хочу сказать, что я показываюсь с ним на публике всего пару раз, а взамен он держится как можно дальше от офиса. Искренне говоря, это мне кажется очень, очень здравомыслимым! И именно потому я не могу терпеть то, что согласилась на что-то подобное, — утверждаю в пустой надежде убедить кого-то. Хотя бы саму себя, большего не прошу.

Вера смотрит на меня почти с жалостью:

— Если это говоришь ты...

Вновь берусь за свой кофе. Возможно, этим утром разумнее было бы отдать предпочтение ромашке.

— Итак, ты обедаешь сегодня со своими? — спрашивает она меня еще раз, великодушно решая сменить тему разговора.

— К сожалению, — грустно подтверждаю.

— А если твои видели газету? — отваживается внезапно Лаура, указывая на фото в ежедневнике.

На секунду пытаюсь представить эту сцену, но, к счастью, эта идея быстро вылетела из головы.

— Невозможно, последний раз, когда такая общественно бесполезная газета, как эта, попала в дом моих родителей, мы были в разгаре Второй Мировой Войны. И думаю, что они это позволили только потому, что искали зашифрованные послания.

* * *

— Ты хорошо себя чувствуешь, Дженни? — спрашивает меня в сотый раз мама.

Что я могу поделать, я буквально обливаюсь холодным потом уже около двух часов. Иначе говоря, с того момента как я вошла и увидела пару самых общественно бесполезных журналов в мире, лежащих на столе в столовой моих родителей.

Если это проклятый кошмар, то я хочу проснуться! Сейчас!

— Все хорошо, мама, — убеждаю ее в сотый раз. И в сотый раз у меня это не выходит. Она смотрит на меня с сомнением, не скрывая свою досаду, что до сих пор не смогла узнать причину такой моей жажды.

Майкл смотрит на меня скучающим видом с другого конца стола. Ханна, наоборот, посылает мне несмелые улыбки. В такие моменты я даже готова забыть, что она происходит родом из народа маниакально одержимого борьбой с инфляцией, даже если это повредит росту целого европейского региона!

— Дорогая, ты уверенна, что между тобой и Чарльзом все хорошо? — спрашивает мама. — Уже сто лет его не видели, у вас случайно не наступил кризис в отношениях?

Тон из тех, которые приберегают для похорон, либо для нового взрыва мятежей по всему миру.

Вот он, верный момент, поданный на серебряном блюде.

— Да, на самом деле, мы взяли небольшой перерыв, чтобы подумать. Мы оба очень заняты работой сейчас.

После моих слов все перестали есть и начали разглядывать меня. Кажется, прошла целая вечность в глухом молчании, которое бессмысленно, знаю, но что я могу сделать?

— Но ничего серьезного... — спешу добавить едва слышным голосом.

Стейси должна вставить свои пять копеек, как обычно.

— Но, конечно же, это серьезно! Чарльз — идеальный мужчина для тебя! Ты не должна его упустить! — излагает она с пылкостью свое мнение.

Если он ей настолько нравится, то пусть сама за него выходит замуж...

Решаю не отвечать и продолжаю есть салат из пшеницы. Даже еще хуже, чем последний суп, для справки.

Майкл продолжает злобно на меня смотреть.

— Что-то не так? — спрашиваю его в этот раз.

Вижу, что он не решается это сделать.

— Нет, почему же? — отвечает он мне, но очевидно, что явно его что-то очень сильно беспокоит.

После обеда мы помогаем нашим родителям убрать со стола и вымыть посуду. Затем я и Ханна вытираем бокалы.

— Не знаешь, что с Майклом? — спрашиваю ее взволнованно.

По ее выражению понимаю, есть что-то, из-за чего стоит волноваться.

— Ох, Дженни, это все моя вина! — вскрикивает она покорно.