Прошу, позволь тебя ненавидеть

— Она напряжена, вот и все, — отвечает ей другая с уверенностью.

— Да, но стыдиться своего внешнего вида? Перед нами? Её должна увидеть половина Лондона, думаешь, она справится? — спрашивает обеспокоенно Лаура.

«Это очевидно, что я с этим не справлюсь», — говорю себе в сотый раз, глядя в зеркало. Мой вид и, правда, меня тревожит: передо мной прекрасная незнакомка. Я знала, что мне не следовало отдавать себя в руки моих подруг.

— Не смей ничего менять! — кричит Вера. — Мы пережили муки ада, чтобы сделать тебя такой!

О, да, меня как раз разодели в пух и прах. По правде говоря, единственная положительная нотка моего образа – это то, что если меня сфотографируют, и кто-то из моих друзей или знакомых вдруг увидит фото, то никому, уверяю, никому, даже в голову не сможет прийти, что это я.

«Настоящая благодать», — думаю об этом сейчас.

На мне соблазнительное, покрытое кружевом, короткое, облегающее, черное платье без рукавов, которое мне любезно одолжила Вера. Я пытаюсь оттянуть край, но вместо этого он упрямо подскакивает все выше и выше.

Естественно, мой рост — метр семьдесят, а Вера на несколько сантиметров ниже! И сейчас эту разницу видно по моим голым ногам.

Они заставили меня надеть черные босоножки на сногсшибательных каблуках, которые я купила давно и мудро ни разу не надела. Хочется сказать: «Значит, был мотив, раз я забросила их вглубь шкафа, не так ли?»

В руках у меня черная, простая, но очень «стильная» сумочка, ее мне любезно одолжила Лаура. В нее поместилась половина вещей, которые мне могли бы понадобиться, на что жаловаться?

Однако настоящая проблема – это очень подчеркивающий макияж и завитые волосы. Мои волосы, еще более вьющиеся, чем обычно, почти закрывают мне обзор.

Это не я.

Я почти готова расплакаться от отчаяния, как вдруг слышу звонок домофона. Через мгновение меня зовет Вера:

— Выходи, твой кавалер вот-вот появится!

— Нет надежды прогнать его? — спрашиваю подавленная.

— Красотка, я уже тебе высказала свою точку зрения: ты никогда не должна была соглашаться на подобное безумство. Теперь страдай от последствий. Вперед, выходи! — обрушилась на меня угрожающе.

Смирившись, заставляю себя открыть дверь.

— Он поднимается! — утверждает Лаура.

Через пару секунд входная дверь дребезжит от его стука. Мои подруги бросают мне ободряющий взгляд.

— Окей, я открываю, — печально подхожу к двери.

«Но, возможно, лучше б я этого не делала», — думаю про себя, глядя на то, как выглядит Йен, ошеломленно мне улыбающийся.

— Не смей ничего говорить, — предупреждаю его, впуская в квартиру.

Сказать, что он великолепен, ничего не сказать. На нем смокинг, который сшили, кажется, специально для него, черные, блестящие, естественно, очень дорогие ботинки. А на голове, как всегда, стильный беспорядок.

— Боже упаси! Я ничегошеньки не скажу, — бросает он, входя в прихожую. За ним потянулся шлейф из его парфюма, который так щекочет мой нос.

У Веры и Лауры вот-вот случится сердечный приступ. Я могу их понять, правда, ведь если бы я не привыкла видеть его каждый день и не обладала бы иммунитетом к его шарму, меня бы тоже хватил удар.

— Привет! — неуклюже приветствуют его.

Он отвечает улыбкой и рукопожатием обеим. Признаю, когда он хочет, то знает, как произвести впечатление.

Бросаю взгляд на Веру, тараторящую что-то о том, как они подготовили меня должным образом.

— Тогда я должен благодарить вас. Она прекрасна, спасибо. Только ей ничего не говорите, — говорит Йен, смеясь и подмигивая.

«Смейся, смейся», — думаю, злая на саму себя за то, что согласилась на этот балаган.

— Она прекрасна, но немного в плохом настроении, — предупреждает его Вера, как будто меня даже и нет в комнате.

Йен оборачивается, чтобы взглянуть на мое выражение лица.

— К этому я уже абсолютно привык.

Окей, сейчас уже совсем перебор.

— Я бы хотела тебе напомнить, что меня так вырядили, чтобы оказать тебе услугу! Так мы идем или нет? — спрашиваю раздраженно.

— Ну, естественно, — говорит невозмутимо и подает мне руку.

Смотрю сначала на него, потом на руку и, игнорируя обоих, выхожу, прощаясь с девочками.

Вскоре мы уже на улице. Его черный Порше припаркован перед нами.

— Прошу, синьора, — говорит мне, открывая дверцу.

Поднимаю глаза к небу, но решаюсь сесть, стараясь хоть как-то прикрыть мои слишком открытые ноги. Эти, так называемые, спортивные машины такие неудобные!

Йен делает вид, что не замечает, что мне неудобно, и трогается с места. Всю поездку вплоть до банкета никто из нас не осмеливается сказать и слово. Иногда вижу, как он краем глаза посматривает на меня и посмеивается.

К счастью, этим вечером на лондонских дорогах нет пробок, и после двадцатиминутного прослушивания радио с помехами мы добрались до пункта назначения.

— «Шоу-тайм», — говорит Йен и выходит из машины. Мне ничего не остается, как последовать за ним.