Прошу прощения... и тортик

Она сводила меня с ума. Ее поцелуи разжигали такой пожар в моей… пусть будет, душе. Ее ласки заставляли часами стоять в душе и, что греха таить, помогать себе самому справиться с давлением на нижнюю половину моего тела, но она, будто издеваясь, каждый раз доводила меня до такой точки кипения, что я был готов, как последняя сволочь, наплевав на ее мнение, взять с особым извращением. Хотя, я больше чем уверен, особого сопротивления не возникло бы; даже сквозь ткан ее льняных брючек и своих джинс, я прекрасно чувствовал, что эти поцелуи не оставляют не равнодушным не только меня. Она пылала, она желала, она, как и я, хотела этого не меньше, но страх перед первым разом каждый раз заставлял ее остановиться.

- Да чтоб тебя, тварюга. – снизу раздался мужской крик, а следом за этим грохот.

- Прости, - сказал я, с сожалением смотря за тем, как Алена торопливо поправляет на себе одежду. – Сможешь дойти сама?

- Да, конечно. – она кивнула головой и вышла на балкон. – Позвонишь мне вечером? – снизу раздался грохот. Я кивнул головой, поцеловал губы и вышел за дверь.

На первом этаже, на полу в своей блевотине лежала мать, а рядом с ней сидел пьяный мужик без штанов – они валялись рядом.

- Проблемы? – спросил я, поднимая мать на диван.

- Эта сука обрыгала мне штаны. – мужик попытался сфокусировать на мне взгляд, но судя по-тому, что его взгляд все время убегал, получалось у него с трудом. – А ты вообще кто?

- Совесть твоя, - привычно огрызнулся я. – Собирай свои монатки и давай-ка отсюда. Видишь, дама уснула.

Мужик вновь поднял на меня взгляд, оценивая уже как соперника, видимо увиденное его впечатлило, потому что он молча поднялся и забрав грязные штаны, направился к выходу, качаясь из стороны в сторону.

Я покачал головой, принёс матери тазик, убрал остатки их пиршества, наконец поднялся в свою комнату.

О непростых отношениях с матерью Алена знала лишь урывками. Она знала, что после смерти отца она начала скатываться, знала, что неадекватные личности частые гости в нашем доме, знала, что мне иногда приходится поработать кулаками, усмиряя особо буйных «гостей», но обсуждать это с ней не хотелось, но учитывая, что именно стало причиной ее спешного отбытия домой, вопросы у нее явно имеются.

- Привет. Нормально добралась? – Алене я набрал сразу, как поднялся в комнату.

- Да, все хорошо. Ты как? – ее голос, и правда, был взволнованным.

- Нормально, мне-то что? – Я постарался сделать голос более веселым, но, даже я понимал, что до беззаботности мне далеко.

- Я переживала. – Поделилась она, а я лег на подушку, прикрывая глаза.

- Я в порядке. К такому быстро привыкаешь.

- Наверное пора ложиться спать? – Спросила она, а я мимоходом взглянул на часы. Начало двенадцатого. – Ты знаешь, у меня в пятницу последний звонок и я бы была безумно рада тебя видеть.

- Я постараюсь прийти, - пообещал я, искренне надеясь суметь вырваться с работы. – Малыш, ты не испугалась сегодня? - мне важен был ответ, потому что такие разборки часть моей жизни.

Мимоходом вытащил сигарету из пачки и прикурил, вслушиваясь к тяжелому дыханию на той стороне трубки.

- Испугалась, - призналась моя храбрая девочка. – Но я знала, что ты со всем разберешься.

- Ну вот видишь, я разобрался.

- Вижу, - ее голос улыбался, а я не смог отказать себе в искушении задать провокационный вопрос.

- Малыш, - голос стал хриплым и чуть севшим. – А что на тебе сейчас надето?

- Ничего, - сразу получил я ответ. Сигаретный дым застрял в горле, а я разразился кашлем.

- Леш, - в голосе испуг, - с тобой все в порядке?

- Нет, - признался я откашлявшись. – Со мной совсем все не в порядке.

- Ладно, я тогда спать, - в голосе появились лукавые нотки, а я так и видел перед собой картинку невинной нимфы, разгуливающей голышом по девчачьей комнате.

- Спать? Как спать? Нет, - запротестовал я, сам начиная раздеваться. – Ложись в кроватку и слушай меня.

А дальше было то, что в простонародье называется секс по телефону. Мда, я даже представить себе не могу, что будет после того, как я… после того, как у нас все произойдет.

Честно говоря спор остался где-то там, на периферии. Чем больше я узнавал Алену, тем больше мне хотелось остаться с ней. Стать для нее лучше. Она горела рядом со мной. Я мог с уверенностью сказать, что если это не первая любовь, то я ничего не знаю в этой жизни.

Мы проводили вместе каждую свободную минуту и искренне наслаждались обществом друг друга. Алена могла часами трещать о своих подружках из школы, о своем платье на выпускной, даже туфли со сбитыми носами удостаивались чести быть обсуждёнными.

Я не был против, часто бывало, что я не слушал ее, просто наслаждаясь ее присутствием, и что говорить, нет-нет, но старался залезть под юбку, как бы невзначай проходясь руками по нежной коже ножек и залезая пальцами под совершенно бесподобно короткую юбку.

- Леш, - возмущалась эта недотрога, когда понимала, что ее совершенно точно перестали слушать, но сбитое дыхание и судорожное облизывание губ говорили о том, что мои действия ей очень даже нравятся.