Прошу, убей меня! Подлинная история панк-рока

В начале эпохи администрации Никсона активизировались все силы закона и порядка. В это время министр юстиции Джон Митчелл начал компанию против наркотиков и молодежи. А Джон Синклер был велик и силен, и они решили, что, заполучив его, можно обезглавить Движение в целом. Так что его арестовали за два косяка и дали ему максимальный срок. Тогда были драконовские законы, которые применялись очень редко – только если твоя голова была серьезно им нужна.

А голову Джона Синклера они хотели ужасно.

Джон Синклер: Уорнер Стрингфеллоу был моей Немезидой. Я доставлял им проблемы. Мы были у них прямо под носом. В смысле, у нас все сидели на кислоте, знаешь ли…

Я не злился. Так или иначе, мне пришлось бы или сесть в тюрьму, или погибнуть от их рук. Мне было плевать. Я не знал, чем занять те два с половиной года в тюрьме, которые мне светили, если бы меня обвинили в хранении марихуаны и решили, что я социально опасен.

Но я бы обиделся, если бы меня не признали социально опасным. Ибо я определенно таковым был.

Уэйн Крамер: Мы с Джоном Ландау поговорили и попытались решить, какую часть своих заработков мы можем отдавать Джону, пока он сидит за решеткой. С Фредом Смитом мы сходили к жене Джона, сразу после того, как его посадили, и спросили, не нужны ли ей деньги. Она сказала, что все нормально.

Джон Синклер: Когда присяжные вернулись и сказали «виновен», меня сразу отвезли в тюрьму, и там я провел следующие два с половиной года. И помочь мне никак было нельзя. Жена беременна, у нее на руках наша дочка двух с половиной лет от роду, а меня забрали. И МС5 меня просто оставили там. Просто оставили в тюрьме.

Уэйн Крамер: Джон был зол и обижен. Думаю, ему казалось, что мы вымарываем его образ из нашей картины. Он говорил, что был в этом проекте не ради денег, а из любви к музыке. Он говорил: «Вы, ребята, хотите быть круче, чем «Битлы». А я хочу, чтобы вы были круче председателя Мао».

Дэннис Томпсон: Нам не хотелось быть председателями Мао. Мы не хотели помогать всем, например двум сотням людей.

Мы поддерживали команду The Up, в которой было, наверно, человек двадцать. Жили они в соседнем доме. Администраторы, повара, мойщики бутылок, подружки, портнихи. Так что я знаю, куда шли наши деньги: на нечищенный рис и на допинг для всех, ха-ха-ха!

Нас считали хорошенькими коммунистами, но лично я бы предпочел считаться великим барабанщиком в великой рок-н-ролльной группе.

Джон Синклер постоянно злился на меня: «Ты, студентик Полака».

А я отвечал: «Ну, Джон, а ты нифер-битник, которого два раза арестовывает один и тот же полицейский, просто одетый по-разному».

Уэйн Крамер: Что происходит с людьми в тюрьме – они начинают беситься. Когда тебя сажают – это очень больно бьет по нервам, причем все выглядело так, как будто Джона посадили из-за МС5.

Так что думаю, он вполне мог решить, что мы пытаемся его уйти из проекта. И за его спиной стояла толпа людей, которых мы достали еще больше, чем его – его жена, министр обороны, его брат. Они все нас ненавидели.

Знаешь, когда «Электра» от нас отказалась, Дэнни Филдс снова пришел к нам на помощь и устроил контракт с Джерри Векслером из «Атлантик Рекордз». Они дали МС5 пятьдесят тысяч долларов, потому что верили в группу.

Но даже эти пятьдесят штук не решили финансовые проблемы. Ни у кого не было источников дохода вне пределов группы. Все деньги зачислялись на один общий счет, с которого платили за все. Нам было где жить, что есть и во что одеваться, но курящим уже приходилось собирать мелочь, чтобы купить сигарет.

Нам хватало травы, но у нас не было ни денег, ни личных сбережений.

Джон Синклер: Джон Ландау продюсировал их следующую запись и определенно повлиял на них не лучшим образом. Он говорил, что они никогда ничего не добьются, если останутся связаны с нами – ну, представь: «Это сплошные психи, они просто обдерут вас, заберут все ваши деньги, просто используют вас…»

Знаешь ли, я заботился о них два года, пока они играли концерты по двадцать пять баксов за вечер. Я возил их повсюду, достал им технику, писал им пресс-релизы, и тут оказывается, что я их использую?

И все потому, что им достался контракт.

Дэннис Томпсон: После подписания контракта нам досталось по штуке на брата. И мы все на пары с родителями купили по машине.

У Уэйна Крамера появился «Ягуар ХКЕ», у Майка Дэвиса – «Бьюик Ривьера», Фред Смит приобрел «Фастбэк Корвет ’66» на 327, а Роб Тайнер купил универсал, ха-ха-ха.

Мне достался самый крутой из всех – «’67 Корвет», с шестью задними фарами, 427, 390 лошадок, пурпурный жесткий верх. Это был просто зверь. Мы говорим о четырех сотнях лошадей. У меня за восемь месяцев пробили в правах 36 дырок. Три или четыре раза я терял права, и меня посадили за решетку за вождение с приостановленными правами.