Прошу, убей меня! Подлинная история панк-рока

Если какой-нибудь парень соглашался на сорок баксов или даже на тридцать, я на этом заканчивал работать. Мне не хотелось там тусоваться. Я не собирался заработать таким способом кучу денег, знаешь, тридцатки вполне достаточно для нормальной жизни. Мне хватало двадцати-двадцати пяти баксов. Правда, иногда выходило и по сто.

Я никогда не встречался с одним клиентом больше одного раза. Ну, знаешь, пойти с ним потом в кафе? Для меня это было дико, хотя сильно ухудшало мое финансовое положение, потому что многие предлагали: «Поживи со мной пару недель, я заплачу тебе».

Ди Ди Рамон: Песня «53-я и 3-я» говорит сама за себя. Все, что я описал, автобиографично и очень живо. Я по-другому и не умею писать.

Легс Макнил: «53-я и 3-я» – страшная песня. В ней поется о парне, который стоит на углу Пятьдесят третьей и Третьей и пытается подцепить клиента, но никто его не берет. Потом, подцепив клиента, парень убивает его, чтобы доказать, что он не баба.

Дэнни Филдс: Не думаю, чтобы Ди Ди все свое время тратил на проституцию; я знаю, что девчонки нравились ему больше, чем мужики. Думаю, все это было очень современно. Я за то, чтобы каждый мог ебать каждого, а кто какого пола – вообще не играет роли. С этой точки зрения Ди Ди был очень современным. И не думаю, чтобы он стыдился того, что делал.

Я тоже торговал собой. Знаешь, бывают такие моменты, когда молодому бедному парню необходима поддержка более старшего и более богатого, и что такого, если они спят друг с другом?

Джим Кэролл: Часто все происходило в машине, но там я чувствовал себя неловко, и поэтому пытался убедить клиентов поехать в отель на Второй авеню, в тот, который напротив синагоги. Мужики считали, что я прошу слишком дорого, потому что им надо было еще платить пятнадцать-двадцать баксов за комнату. Но я объяснял им, что в отеле гораздо удобнее, чем в машине, и что нам не надо будет бояться проблем с законом.

Теплыми летними ночами можно было пойти в еще одно хорошее место – в Сентрал-парк, прямо напротив Музея естественной истории. Там было здорово. Лично мне всегда казалось, что парк куда лучше машины.

Ди Ди Рамон: Когда мне было пятнадцать, я начал покупать наркоту у фонтана в Сентрал-парке, приносить ее домой в Квинс и продавать. Я покупал полпартии у своего дилера, это было пятнадцать двухдолларовых пакетиков. У себя в Квинсе я брал по три доллара за пакетик. И, продав десять, я оставался при своих и с пятью пакетиками в кармане.

Одного двухдолларового пакетика вполне хватало для хорошего прихода. Три двухдолларовых пакетика обеспечивали хорошее настроение на целый день. В то время наркота приходила в Нью-Йорк из Франции, это была мощная штука, которая уводила тебя в психоделические дебри далеко и надолго. Настоящая дурь.

Торговля в Квинсе у меня шла хорошо, но однажды я остался без дозы, и у меня началась ломка. Я пришел домой к матери, меня трясло, все болело. Матушка так разозлилась, что схватила с плиты кастрюлю и запустила в меня. Потом она перебила мои записи и выбросила гитару в окно. Отца дома не было, так что я ее не боялся, и я заорал: «Пошла на хуй отсюда, ебаная блядь!»

И она пошла.

После того, как мать увидела меня в ломке и мы с ней подрались, я больше не мог оставаться дома. Мне негде было жить в Форест-Хилс. Но куда-то же надо было податься, так что я решил уехать автостопом в Калифорнию.

Ребята из Флинта, штат Мичиган, подобрали меня где-то в Иллинойсе. Рыдван у них был тот еще. Я не разбираюсь в машинах, но мы явно ехали на груде хлама. Машина медленно кралась в гору, зато потом неслась под горку, как угорелая. Ребята были абсолютно безумные, они несли такой бред. Всю дорогу они повторяли, как им хочется отрезать кому-нибудь голову. Им хотелось кого-нибудь удавить. У них была тонкая проволока и два кольца, и они хотели сделать гарроту.

В конце концов они остановились на заправке в Саут-Бенд, штат Индиана, ограбили ее, и нас всех арестовали за вооруженное ограбление.

Не ушел никто. Полиция поймала нас, потому что водитель хотел дать по газам, а рыдван заглох. Полицейский, который нас поймал, пытался мне помочь. Он разрешил мне сделать десять звонков, чтобы попытаться набрать денег на залог. Он был добрым. А я звонил всем подряд. Звонил отцу, бабушке в Миссури, и все говорили: «Иди на хуй».

Первый раз в жизни я о чем-то попросил отца. Я был в отчаянном положении. Мне было страшно. Это было кошмарное место. А отец сказал: «Пошел на хуй! Сдохни там, тебе там самое место!», – и повесил трубку. Так я оказался в суде, и мне дали три месяца, потому что у меня с собой было оружие. Остальных ребят отпустили, потому что за ними приехали родители.

Мне было пятнадцать, и я сидел в тюрьме. Точнее, это была не тюрьма, а КПЗ. Там было всего десять маленьких камер, днем их все открывали и нас собирали в одной большой комнате. Я отсидел три месяца, и меня выпустили.

Мне некуда было податься, так что мой поход в Калифорнию и тюремные приключения закончились тем, что я вернулся в Квинс и опять стал жить с мамой.