Прошу взлёт

— Почему ты остался? — спросила Таня. Женька взял гладкий увесистый камень, размахнулся и бросил в ручей. Вода всплеснулась, расступившись, и камень осел на дно. Видно было, как он слегка подрагивал и пошевеливался, будто живой еще, но уже обреченный.

Женька не хотел отвечать на Танин вопрос. Пусть спрашивает, а он будет молчать. И тогда она все поймет. Таня, наверное, поняла, потому что ни о чем его больше не спрашивала. И они долго молчали.

И через какое-то время Женька и в самом деле услышал, как что-то тихонько, протяжно, бесконечно протяжно и тонко посвистывает.

Вскоре этот звук обозначился явственно, Женька даже почувствовал легкое прикосновение (если только звук может прикасаться), но звук все же прикоснулся к его щекам и промчался дальше… Над головой что-то прошелестело. Потревоженно вскрикнула пичуга, нырнув в заросли березок.

— Дождь будет, — сказала Таня. — Пойдем в палатку.

Но откуда было взяться дождю, если небо сияло, и только редкие сизые облака бежали по нему, как отбившиеся от стада барашки?..

Они насобирали сушняка и пошли обратно. И пока они шли, ветер обогнал их и умчался вперед, а следом хлынула, обрушилась на них новая волна уже более крепкого и ощутимого ветра. Женька оглянулся и увидел, как из-за гор перевалило и надвигалось на них что-то тяжелое, лилово-черное, как будто, сдвинулись и пошли на них сами горы. Повеяло холодам. Они побежали. Ветер настигал их и толкал в спины. И пока они бежали, надвинувшаяся туча подмяла под себя солнце. Стало темно. Они нырнули в палатку, закрыли полог и сидели, смиряя дыхание, прислушиваясь к хлестким порывам ветра.

— Вот это да!.. — сказал Женька. — Так внезапно…

— Здесь всегда так, — пояснила Таня и пошарила вокруг, все еще не привыкнув к темноте. Под рукой у нее зашуршала жесткая трава.

— Тебе удобно? — спросила она.

— Да.

— Садись ближе. Что-то холодно стало.

Он покорно подвинулся. Их плечи соприкоснулись, вздрогнули и замерли.

— Как там наши рыбаки?

— Вот разбуянился… И холод какой-то ужасный.

— Возьмите мою куртку. Мне и так тепло.

— Не надо.

— Нет, правда, возьмите. Я же в свитере.

— Спасибо.

— Правда, что разбуянился. Палатку рвет. Вы давно, Таня, работаете в отряде?

— Третий год.

— Вы уже ветеран! Стаж имеете. А что вы кончали, геологоразведочный?

— Да. Топографическое отделение. Поступай, Женя, на топографическое. Не пожалеешь.

— Не знаю. Я вообще-то в институт международных отношений собираюсь… — признался Женька.

— Ого! — сказала она. — Дипломатический представитель в ООН!

Или посол в республике Мали… Подходяще?

— Вполне, — согласился Женька. Прямо перед ним смутно светилось Танино лицо.

— Зачем же ты сюда приехал? — спросила Таня.

— Просто так… интересно. С таким же успехом я мог бы поехать и к археологам.

— Думаешь, у них интереснее?

— Не знаю.

— А что ты знаешь? — спросила она.

Он улыбнулся, но вряд ли Таня увидела его улыбку.

— Дважды два — четыре. Обь впадает в Северный Ледовитый океан… — сказал он.

— Ты уверен?

— Не совсем. Я не был в устье Оби.

— Что еще? — настаивала она.

— Еще? Ветер… Слышите?

— Слышу. Что еще?

— Будущий дипломат должен хорошо знать жизнь, — пошутил Женька.

— Верно. А что еще?

Он вдруг увидел, как дрогнуло белое пятно ее лица и поплыло, поплыло, медленно приближаясь.

— Таня…

Она промолчала. А может быть, Женька оглох от ветра, может быть, что-нибудь она говорила, а он не слышал.

— Таня!.. — сказал он почти что уже в отчаянии. Ему стало жарко.

И показалось, что ветер легко, как пушинку, поднял палатку и понес над землей, над горами… выше, выше!..

— Таня… Таня… — сказал он в пространство и задохнулся. И снова потом что-то такое говорил, говорил, но слова терялись где-то по пути, падали, как в вату, беззвучно отлепляясь от языка. Потом он сидел неподвижно и ошарашенно смотрел в темноту. Танино лицо отодвинулось. Он не думал, что все это так просто бывает… И горьковатый привкус Таниных губ кружил ему голову.

— Посмотри, пожалуйста, что там… — сказала Таня, дотронувшись рукой до его плеча. Его удивил ее спокойный голос. Он выглянул и воскликнул:

— Снег?! Посмотри, какой снег!..

Они выбрались наружу. Лиловая туча закрывала небо. Темными краями она упиралась в вершины гор, чуть провисая посередине — рыхлая и ненадежная крыша над головой. Сквозь эту крышу сыпалась белая крупа.

— Я никогда не видел такого снега, — сказал Женька, вытягивая перед собой руку, холодные кристаллы падали ему на ладонь и моментально таяли. Ладонь стала мокрой.