Просёлочные дороги. Колодцы предков

— Поразительно! — недоуменно произнёс он. — И в самом деле, вроде пруды для разведения карпа, но ведь тогда та женщина не стала бы меня сюда привозить! А из окошечка я видел лишь немного воды и все. Нет, невозможно, чтобы это была рыбоферма.

— Откуда вообще взялась та женщина?

— Встретилась мне ночью, когда я пешком возвращался с рыбалки, потому что опоздал на поезд. А она ехала на машине.

Тётя Ядя упрекнула брата:

— И ты не подумал о том, как мы будем волноваться? Неужели нельзя было попросить её сначала подвезти тебя домой?

— Нельзя, она ведь ехала в другую сторону. А о семье я не беспокоился, потому что женщина обещала сама вам сообщить, и вы приедете потом за мной. Она знакомая Лильки. И наверняка сообщила, раз вы сюда приехали!

Последней фразой отец нас добил. Тереса со стоном схватилась за голову, тётя Ядя заламывала руки.

— Чем же ты питался все это время? — поинтересовалась практичная Люцина.

— У меня были с собой бутерброды и полный термос кофе. А та женщина ещё отдала мне и свой завтрак. Я поел, поспал и с рассветом принялся удить. И в самом деле, рыба клевала как зверь!

— А ну-ка посветите мне! — попросила Люцина. — Раз уж все равно крадём рыбу, хочу подобрать всех выловленных карпов. Может, куда ещё тут завалились за доски?

Вернулся Марек с мокрыми выстиранными брюками в руках. Я взяла его фонарик и отправилась с Люциной к концу помоста. Отец аккуратно складывал свою драгоценную удочку, Тереса и тётя Ядя причитали над ним.

Я посветила на доски, на которых ещё недавно стояла будка. Карпов там не оказалось, но стояла отцовская сетка с термосом, жестянка с крючками, отцовский тёплый свитер, и валялась бумага, в которую были завёрнуты бутерброды. Свитер и жестянку Люцина затолкала в сетку с термосом, а смятую бумагу подобрала, чтобы потом выбросить. Под бумагой, на досках помоста, оказалась какая-то почтовая открытка. Люцина подняла её.

— А это ещё что? Это же надо, где твой отец вздумал хранить корреспонденцию? Сплошь в жирных пятнах и рыбьей чешуе, боюсь, отсылать её уже не имеет смысла. Ладно, пусть сам решает.

И она затолкала грязную открытку в сетку, рядом со свитером.

— Погоди, свитер давай вынем, пусть отец наденет, похолодало, как бы после купанья не простудился, — сказала я.

Пока мы шли к машине, Тереса не переставала насмехаться над нами:

— А они ещё собирались в милицию сообщать! Хороши! Не дай бог и в самом деле нас кто увидит! Вы только посмотрите на себя! Марек без штанов, Ядя без нижней юбки, мой шурин — вылитый утопленник, а вдобавок ко всему несём краденую рыбу! А вон на пенёчке сидит моя старшая сестра с дубинкой в руках, готовая огреть ею каждого, кто подвернётся под руку! В хорошенькой компании я оказалась…

* * *

Открытку на следующее утро обнаружила мамуля, когда вытаскивала термос, чтобы его вымыть. В Лилькиной кухне кипела работа: отец с Мареком чистили рыбу, Люцина потрошила её и мыла, неимоверно счастливая при виде такого количества её излюбленной пищи.

Вчера вечером заниматься рыбой не стали, и без того добрались до дому чуть живые от усталости. Марек ехал за нами на мотоцикле. На мой вопрос, откуда у него мотоцикл, он спокойно сказал, что стащил его у Доробека-младшего, но обязуется вернуть, так что считает — просто одолжил. Мотоцикл очень пригодился, Марек довёз на нем и Тересу. Отца мы посадили в машину: мокрый был и на мотоцикле мог простудиться.

Допытывалась я у Марека и относительно того, как он вообще оказался на берегу озера. Оказывается, после нашего отъезда он появился у Лильки, услышал от неё страшную историю об очередном похищении и вымогательском письме похитителей, ознакомился с нашим планом ввести в заблуждение неприятеля, и его чуть кондрашка не хватил. Многое повидал он в жизни, имел дело с самыми изощрёнными преступниками и их жертвами, но с такой идиотской историей сталкивался впервые! Найти нас оказалось не столь уж трудно…

— Я знал, что у тебя, как всегда, мама будет штурманом, а об остальном догадаться не составило никакого труда, достаточно было ознакомиться с картой. Я бы удивился, если бы ты свернула в другом месте…

На мотоцикл младшего из Доробеков Марек наткнулся случайно. Мотоцикл очень облегчил ему жизнь. Позаимствовать мотоцикл можно было спокойно, никакого риска, ведь известно, что жаловаться в милицию Доробеки не станут. А совесть его, Марека, чиста, коль скоро он собирался вернуть транспортное средство.

Больше ничего мне Марек вчера не рассказал. Рано утром съездил возвратить мотоцикл, а вернувшись, сразу принялся за чистку карпов. В Лилькиной кухне все было усыпано их серебристой чешуёй.

— А это что ещё? — спросила мамуля, брезгливо, двумя пальцами извлекая из сетки грязную открытку. — Ты что, сразу принялся писать благодарственное письмо своей незнакомой благодетельнице?

Отец, разумеется, вопроса не расслышал, так как громко шумела вода — Люцина с энтузиазмом мыла рыбу. Марек обернулся.

— Что это у вас? — заинтересовался он. Люцина тоже обернулась и немного прикрутила кран.

— У Янека завалялось в рыбе, — сказала она.

Я поправила тётку: