Просёлочные дороги. Колодцы предков

Рука же Божия действовала как-то очень странно. Она перемешала сыновей Франтишека, и в нужном направлении толкнула не того, кого требуется. Так получилось, что втайне от отца, старший сын Франтишека уже давно обручился с другой девушкой, и по отцовским делам отправлял вместо себя младшего брата. Младший брат познакомился с дочерью Катажины, младший брат обратил на нее внимание, да и как было не обратить — красотой дочка пошла в маму, но тем дело и кончилось. У каждого из них были свои личные планы, друг с другом не связанные. Младший сын Франтишека Влукневского уехал в город с благословения родителей, старшая дочь Катажины сбежала в город от тирании домашнего хозяйства без благословения родителей. Но и проклятия тоже избежала, Катажине было на все наплевать. Обязанности по ведению домашнего хозяйства взяла на себя ее младшая дочь.

Старшая дочь Катажины в стольном граде Варшаве встретила знакомого по деревне молодого Влукневского, и тут рука Божия решила, наконец, проявить себя. Молодая пара, обвенчавшись, немного попринимала участие в национально-освободительной борьбе, ибо было это еще в царские времена, каким-то чудом им удалось избежать ареста и Сибири и немного наладить семейный быт. Зофья Больницкая не дожила до этого времени — ее хватил удар при известии о бегстве из родительского дома старшей внучки. Франтишек Влукневский умер год спустя, так и не выдав доверенной ему тайны, но очень довольный.

Катажина все жила. Наследство ожидало своего часа. Часть его, представленная фабриками, мельницами, деревнями и хуторами приносила доход под умелым руководством молодого нотариуса и молодого Влукневского, другая же часть была сокрыта от глаз людских еще при жизни пани Зофьи. Все дело сохранялось в глубокой тайне, молодой нотариус держал язык за зубами, молодой Влукневский и не догадывался, что способствует приумножению богатств жены своего брата, завещание за семью печатями покоилось в железном ящике. А Катажина жила. Умер ее муж, дети разлетелись по свету, мир потрясли две мировые войны. А Катажина все еще жила. Скончалась она в 1954 году от Рождества Христова в возрасте 94 лет.

* * *

Некий Адам Дудяк взялся, наконец, за ремонт своего дома. Под нажимом жены Хани ремонтировать дом он решил собственными руками, ибо Ханя известна была скупостью и не желала платить свои кровные денежки посторонним дармоедам. Муж, преисполненный уважения к ее способностям экономно вести хозяйство, не осмелился возражать. Дом у Дудя ков был еще довоенной, солидной постройки, так что имело смысл затратить труд на ремонт и оборудование таких удобств, как ванная и центральное отопление. Да и не к лицу им, Дудякам, солидным коммерсантам, заработавшим немалые деньги на торговле овощами, жить абы как.

Итак, Ханя экономила каждую копейку, а ее муж вкалывал. Излишне говорить, каких неслыханных трудов и мук стоило ему довести до конца свой строительный подвиг, но дело шло к тому. Адам Дудяк сам боялся в это поверить, считая просто чудом доведение ремонта дома до заключительной стадии. Достав правдами и неправдами печь для центрального отопления, он взялся за ее установку в подвале.

Подвал в доме Дудяков был большой, выложенный кирпичом, в нем без труда нашлось место и для печи, и для склада топлива. По всему дому уже были проведены трубы, навешаны батареи, все соединено как следует, оставалось только установить в подвале упомянутую печь и проверить, как действует система. Помочь в этом деле Адам попросил своего дальнего родственника Сташека Вельского, сильного молодого человека, у которого были не только руки золотые, но и золотой характер. Он всегда был готов бескорыстно помочь ближнему. Ближние беззастенчиво пользовались добротой молодого человека. Впрочем, не только родственники. На работе тоже все трудные, а главное, трудоемкие дела старались спихнуть Сташеку Вельскому, который не только трудолюбив, но и умен, и расторопен. Сташек — Станислав Вельский, старший сержант милиции, работал в местной комендатуре.

Три человека — Ханя и Адам Дудяки и Сташек Вельский, преисполненные сознанием ответственности момента, спустились в подвал, где уже ждала печь.

— Ставим здесь! — сказал Адам Дудяк и грохнул обрезком железной трубы по кирпичному полу под висящей на стене колонкой. В ответ раздался странный глухой звук. Ханя навострила уши.

— Погоди! — сказала она. — Что это так загудело?

Муж занят был печью и не обратил внимания ни на звук, ни на вопрос жены.

— С той стороны подхватывай, Сташек! — распоряжался он. — Давай развернем, аккурат здесь встанет.

Сташек Вельский приподнял печь снизу и, напрягая мускулы, принялся медленно разворачивать, но Ханя его остановила.

— Стойте, говорю! Почему это пол так загудел?

— Где загудел? — удивился Адам. — Ты что выдумала?

— Как это где? Там, где ты трубой грохнул! Разве сам не слышал? А ну грохни еще раз!

Сташек Вельский с удовольствием опустил на пол печь, выпрямился и подтвердил:

— Факт имел место, пани Ханя права. И в самом деле загудело!