Проситель

Берендеев вдруг в ужасе ощутил, что, так сказать, линейными художественными средствами, к примеру, невозможно описать его сегодняшнее утро. То есть можно его описать так: "Вот уже пятнадцать минут писатель-фантаст Руслан Берендеев стоит на балконе, смотрит вниз и вдаль". Однако же описать его утро подобным образом означало... не описать ничего. "Неужели, -- скорее констатировал, нежели испугался, Берендеев, -- я сам, моя жизнь, мои мысли, чувства, моя страна, мой... Бог... превратились в клип? И следовательно, уже не могут являться предметом исследования для нормальной (естественной) литературы, но только для... клипа?"

Ему открылось, что клип в Божьем мире вечен точно так же, как сон. "Пусть в меня бросит камень тот, -- подумал писатель-фантаст Руслан Берендеев, -- кто считает, что сон не есть клип, а клип не есть сон". Ночная сторона существования человечества была давно и основательно заключена, как драгоценный камень в оправу, в клип. Но получалось, что Вечности этого уже было мало. Она не довольствовалась ночной половиной, претендовала на то, чтобы покрыть клипом, как сном, как пестрым расползающимся и самосшивающимся, живущим своей жизнью одеялом, дневную (якобы осмысленную и одушевленную) сторону жизни человечества. Грубо говоря, сформулировал Берендеев, как будто получил от кого-то (чего-то) подсказку, Вечность более не намерена размениваться на мелочи, играть, как кошка с мышкой, с отдельными представителями рода человеческого. Ее задача, так сказать, программа-максимум: превратить в клип... все сущее, сам Божий мир!

При этом за Вечностью определенно наблюдалось "преимущество принятого решения". Берендеев сам некогда открыл эту психо-философско-поведенческую категорию, чем немало гордился. Вечность окончательно и бесповоротно стояла на том, чтобы уничтожить (реформировать) Божий мир, а потому действовала последовательно и четко. Господь Бог же, похоже, пока еще не принял судьбоносного решения противостоять Вечности всеми имеющимися в его распоряжении средствами, а потому был слаб, как бывает слабым все, что вне (не суть важно, правильного или нет) решения. Вне решения нет воли. Вне воли нет действия. Вне действия нет... ничего... за исключением разве что мысли и, быть может, благого намерения, которое напоминало хитрый и бесконечно длинный (по нему можно было идти в никуда всю жизнь) мостик между мужеством и трусостью, верой и безверием, поступком и бездействием, Богом и Вечностью, добром и злом. Таким образом, намерение, сделал вывод писатель-фантаст Руслан Берендеев, есть не что иное, как действие без действия, воля без воли, вера без веры, трусливое мужество и мужественная трусость, "зро" (в смысле "злое добро") и "дло" (в смысле "доброе зло"), то есть первый шаг в сторону от Божьего мира к Вечности, от души -- к клипу.

Под универсальное определение намерения, следовательно, попадала... Вечность, которая не нуждалась ни в одной из вышеперечисленных категорий, как не нуждается в зонте рыба. Хотя данное сравнение было не вполне точным. Рыбу трудно отождествить с водой, тогда как Вечность может быть рыбой, водой, зонтом -- чем угодно.

Порознь и одновременно всем вместе.

Вот только чьим "чем угодно"?

И если допустить, что в "что угодно" составной частью наряду с рыбой, водой и зонтом входит мысль, то о чем?

Берендеев понял, что клип не только единица измерения, но и единица постижения Вечности. "Пусть в меня бросит камень тот, -- подумал писатель-фантаст Руслан Берендеев, -- кто считает, что мысль не есть клип, а клип не есть мысль".

Как ни крути, а выходило, что спастись, уцелеть в "слепой зоне", в трещине (на хребте) между Богом и Вечностью, писателю-фантасту Руслану Берендееву можно было только посредством превращения в ничтожество, ведущее растительную жизнь где-нибудь в Чили или в Судане (в Божьем мире), и... растворения в клипе (в Вечности).

"О Боже!" -- содрогнулся Берендеев, как иглой пронзенный ошибочной мыслью, что он разгадал тайну жизни. Величайшая неразгаданная сия за семью печатями тайна, оказывается, заключалась в том, что... "Пусть в меня бросит камень тот, -- подумал писатель-фантаст Руслан Берендеев, -- кто считает, что клип не есть человеческая жизнь, а человеческая жизнь не есть клип, точнее, некая конфигурация дополняющих, развивающих, противоречащих, уничтожающих друг друга клипов".