Проситель

-- Я, видишь ли, являюсь кандидатом экономических наук, -- подмигнул ему Коля, -- много лет работал в ОБХСС, так тогда это называлось. У нас была по-своему гениальная экономическая система, Берендеев. Она функционировала с предсказуемостью математического действия или химической формулы. Устои, которые были лучше власти и над которыми власть была невластна, заключались в том, что никто в стране, включая и представителей высшей номенклатуры, не мог иметь денег больше, чем мог физически потратить на себя, семью, родственников, друзей и знакомых. Все деньги "сверх" автоматически превращались в некий мистический ноль: гнили в стеклянных банках, задыхались в чемоданах на антресолях, плесневели в сейфах, переводились в скверного качества, зеленеющее со временем -- сам видел -- крокодилово золотишко. Человек был истинной мерой вещей и, соответственно, был лишен возможности апокалипсически -- как сейчас -- грабить окружающих. Рубль был неконвертируем, а бюджет -- свят. Стало быть, в обществе отсутствовали механизмы функционирования сверхфизических, то есть выше потребности отдельной личности, капиталов. Кто пытался нарушить эти правила -- автоматически срезался ОБХСС, потому что в обществе отсутствовали механизмы реализации, превращения, умножения капиталов.

-- Почему же тогда все время появлялись какие-то теневики, левые цеха, армяне, помнится, шили фальшивые джинсы? -- возразил Берендеев. -- Выходит, закон физической экономики входил в противоречие с объективной действительностью?

-- В том-то и дело, что не входил. -- Коля как будто ожидал этого вопроса. -- Он входил в противоречие всего лишь с организацией экономической жизни в стране, которая, конечно же, нуждалась в совершенствовании. Все эти теневики, как ты их называешь, были людьми, не могущими в силу различных причин -сидел, из партии исключили, в четвертый раз женился и так далее -- эффективно реализовать себя на службе у государства, которую они, кстати, понимали совершенно правильно. Государство должно было богатеть вместе с народом. Они все -- я подчеркиваю, все, я просмотрел сотни дел -- вкладывали свои сверхфизические средства не в доллары, не в ростовщические операции, а в пусть теневое, но производство! Я, если хочешь знать, не посадил ни одного! Мои руки чисты! -- предъявил оперуполномоченный территориального отделения милиции, в прошлом, как выяснилось, сотрудник ОБХСС Николай Арзуманов писателю-фантасту Руслану Берендееву большие и твердые ладони каратиста. -- Я даже написал докладную министру, посоветовал освобождать этих людей от уголовной ответственности, принимать на госслужбу...

-- То-то министр -- кто тогда был, Щелоков? -- обрадовался, -- усмехнулся Берендеев.

-- Меня вызвали к его помощнику, -- продолжил Коля. -- Он мне задал всего один вопрос: "Почему вы советуете не только освобождать этих людей из мест заключения, но и принимать на государственную службу?" Я ответил: "Чтобы они окончательно не озлобились и -- когда придет их время -- не уничтожили страну". Мне вкатили строгача по партийной линии и выперли из ОБХСС! -- от всей души рассмеялся Коля, словно давний этот факт биографии не уставал изумлять его, как Иммануила Канта -- звездное небо над его головой и моральный закон внутри него.

-- Я все понял, -- вздохнул, жалея вызванных Колей на опознание понятых и свидетелей, Берендеев, -- тебе не нравятся эти ребята, собирающие у народа деньги под честное -- нечестное -- слово. Но ты бы мог сказать об этом короче и проще.

-- Нет, -- покачал головой Коля, -- ты не понял... Я сейчас скажу тебе странную вещь. Но это уже просчитано и подтверждено новейшими компьютерными исследованиями. Я, если хочешь знать, открою тебе последнюю советскую тайну...

-- Почему развалился СССР? Где золото партии? -- усмехнулся Берендеев.