Прославление дисциплины

Рекламы пытаются убедить нас, что мы должны продать старую вещь и купить новую, более модную. Швейные машины делают новый вид стежков, а у магнитофона больше кнопок. Реклама соблазняет нас купить вещь, которая нам не нужна. Старый холодильник, может быть, прослужит до конца моих дней, даже и не имея автоматической морозильной камеры и не будучи раскрашен в цвета радуги.

Пятое – научитесь радоваться и тому, чем вы не владеете. Обладание – это одержимость нашей культуры. Если мы чем-то владеем, мы можем этим управлять и потому испытываем большее наслаждение. Это все иллюзия. Можно многим наслаждаться, вовсе этим не владея. Гуляйте по пляжу, не стремясь обладать кусочком его. Пользуйтесь общественными парками и городскими библиотеками.

Шестое – развейте в себе более глубокое отношение к творению. Будьте ближе к земле. Ходите пешком, когда только можете. Слушайте птиц – они посланники Божий.

Наслаждайтесь травой и листьями, их формой, строением. Подивитесь на богатые краски везде. Простота означает умение снова и снова открывать, что „Господня – земля и что наполняет ее" (Пс. 23:1).

Седьмое – со здоровым скептицизмом относитесь к призывам: „Купи сегодня, а платить – потом!" Это ловушка и узы. И Ветхий, и Новый Завет осуждают ростовщичество, получение какого бы то ни было процента. Это рассматривалось как использование несчастья другого. Иисус отвергал ростовщичество, как признак старой жизни, и наставлял своих учеников: „Взаймы давайте, не ожидая ничего" (Лк. 6:35).

Эти слова Писания не должны рассматриваться как всеобщий закон для всех культур. Но нельзя их и рассматривать как совершенно не относящиеся к нашему времени. За этими библейскими предписаниями стоят века нажитой мудрости и, возможно, горького опыта. Благоразумие советует нам не делать долгов.

Восьмое – повинуйтесь наставлениям Христа, относящимся к простой и честной речи: „Но да будет слово ваше: „да, да", „нет, нет"; а что сверх этого, то от лукавого" (Мф. 5:37). Если вы согласились выполнить работу, сделайте ее. Избегайте лести и полуправды. Пусть отличительной чертой вашей речи будет честность. Откажитесь от жаргонных словечек, а также – от абстрактных рассуждений, которые скорее затемняют смысл, чем просвещают и наставляют.

Простая речь трудна, потому что мы так редко живем Божественным центром, так редко отвечаем только на Божественные побуждения. Часто нас сковывает страх того, что скажут о нас другие, часто мы исходим из совершенно других мотивов, произнося наши „да" и „нет". Мы легко меняем свои решения, когда возникает новая, более благоприятная для нас ситуация. Но если наша речь исходит из повиновения Божественному центру, то у нас не будет причины менять свои решения. Кьеркегор писал: „Если вы совершенно послушны Богу, то в вас нет ничего двусмысленного, вы в простоте своей ходите перед Богом. Существует одна-единственная вещь, которую никакие сатанинские ухищрения и соблазны не могут застать .врасплох, и это – простота".8

Девятое – отбросьте все, что может служить к подавлению других. Возможно, никто не выразил этот принцип яснее, чем квакер XVI века, портной Джон Вульман. Его знаменитый „Дневник" полон частых высказываний его желания – жить так, чтобы не подавлять других. „И вот, пересматривая свою жизнь, я спрашиваю себя, насколько я, как личность, воздерживался от всего, что возбуждает войны или связано с ними, будь это здесь или в Африке; мое сердце глубоко озабочено тем, чтобы в своем жизненном хождении я мог бы во всем держаться чистой истины и жить в простоте искреннего последователя Христа… И вот я вижу всю эту роскошь и зависть и многочисленные насилия, связанные с ними, и это причиняет мне страдания, и я вижу в этом некую неизменность, семена великого бедствия и разорения посеяны на этой земле и быстро растут на нашем континенте".9 Христианам XX века очень трудно посмотреть в лицо этим фактам. Попиваем ли мы кофе или едим бананы, не делаем ли мы это за счет эксплуатации латиноамериканских крестьян? В мире ограниченных ресурсов не означает ли наша похоть богатства – нищеты для других? Должны ли мы покупать продукты, произведенные насильственным принуждением томительного труда на конвейере? Что касается нашей собственной работы, пользуемся ли мы иерархическими отношениями на фабрике или в компании, которые держат других под нами? Не подавляем ли мы наших детей или жену, заставляя их выполнять труд, который считаем ниже своего достоинства? Часто подавление связано с национальностью или полом: кто-то из-за этого получает меньшую зарплату. Да пошлет нам Бог современных пророков, которые, как Джон Вульман, призвали бы нас воздержаться от „желания богатства" так, чтобы мы были способны „разбить иго подавления".10