Прослушка. Предтечи Сноудена

Не стоит утомлять читателя глубокомысленными выводами из этой более чем странной истории из архивов КГБ СССР. От КГБ СССР не осталось ни КГБ, ни СССР. И в любом случае, вряд ли именно Ефремов стал решающим звеном той цепи, которая привела к их исчезновению в 1991 году.

Дело в другом. История по-настоящему страшная. Причем, вне зависимости от того, был или не был Ефремов английским агентом. Потому как если был, то даже в самом кошмарном сне не приснится, чтобы без пяти минут лауреат Сталинской премии за научные достижения и кавалер ордена Трудового Красного Знамени за коммунистическое воспитание молодежи вдруг оказался английским агентом, который попался, когда опубликовал в СССР план свержения советской власти.

Значит, скорее всего, не был. Но от этого все равно не становится менее жутко. Судите сами: было собрано 40 томов компромата на талантливого ученого и даровитого писателя только за то, что за два с лишним десятилетия до развала СССР тот почувствовал скрытое неблагополучие окружающего общества и выразил его в своем литературном произведении.

Есть еще желающие правдиво отразить происходящее в нашей стране в собственном художественном творении? Английским агентам просьба не беспокоиться…

Что можно найти в бачке унитаза

Еще одним занимательным эпизодом из истории радиоразведки, стал арест в США 50-летнего американца Роберта Липки. 23 февраля 1996 года, дождавшись, пока его двое сыновей уйдут в школу, а жена — на почту, около дюжины сотрудников Федерального бюро расследований (ФБР) ворвались в дом Липки и надели на него наручники. После ареста Липке было предъявлено обвинение в том, что в течение многих лет он продавал агентам КГБ секретные документы АНБ, где с 1964 по 1967 год был мелким клерком. В служебные обязанности Липки входил прием корреспонденции, поступавшей в АНБ по спецсвязи, ее сортировка, рассылка по подразделениям и последующее уничтожение. На основании этой корреспонденции в АНБ составлялись доверительные доклады для сведения высшего руководства страны.

В 1967 году Липка ушел из АНБ, чтобы закончить колледж в провинциальном городке в ста километрах от Филадельфии. Потом он преподавал историю в этом же колледже, содержал небольшой нумизматический магазин, публиковал заметки в местной газете и увлекался азартными играми. После того, как в 1992 году в одном из игорных клубов на Липку упал стол, он подал судебный иск на хозяев заведения. Дело было улажено до суда: в качестве компенсации за частичную потерю трудоспособности Липка получил в десять раз больше, чем, по сведениям ФБР, ему заплатила советская разведка за все годы сотрудничества с ним.

В 1993 году к Липке явился фэбээровец Дмитрий Дружинский, который прикинулся сотрудником российской военной разведки — неким капитаном Никитиным. Сперва Липка сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. Но когда пришедший назвал его старой кличкой «Рук» (в переводе с английского— «Шахматная ладья»), придуманной для Липки в КГБ, поскольку он серьезно увлекался шахматами, Липка «дрогнул».

Своему гостю Липка подтвердил факт продажи секретов АНБ русским, связь с которыми он не прерывал до 1974 года (количество похищенных им ценных материалов было столь велико, что встречи Липки с кураторами из КГБ растянулись на долгие годы), и пожаловался на неадекватную оплату ими своих услуг. По словам Липки, за каждый пакет документов, вынесенный им из штаб-квартиры АНБ в Форт-Миде, КГБ давал не больше тысячи долларов. Для передачи ворованной информации и получения за нее денег служили дупла деревьев в зонах отдыха и бачки унитазов в придорожных ресторанах.

В беседе с «подставой» Липка подтвердил, что работал на КГБ исключительно из-за денег. Липовому Никитину он предложил купить якобы имевшиеся у него «нетухлые» секретные материалы. Получив пять тысяч долларов задатка на одной из последующих четырех встреч, Липка ни материалов не передал, ни щедрого аванса не вернул. И правильно сделал, поскольку в данном случае ФБР нарушило неписаный джентльменский закон разведки — не вербовать «под чужим флагом». Ведь если бы в России тоже начали вербовку агентуры от имени ЦРУ, результат был бы не менее впечатляющим.

После ареста Липки американская пресса дружно отметила его подозрительное сходство с анонимным персонажем книги Калугина «Первое управление». В ней автор написал:

«Другим агентом, пришедшим к нам и передававшим сверхсекретные материалы по вооружению, был солдат, служивший в АНБ. В его обязанности входил контроль за средствами связи по всему миру. Хотя он не стал настолько знаменит и ценен, как Джон Уокер, этот молодой американец передал КГБ значительное число документов.