Проснись!

– Я угощаю, – Сол не стала дожидаться ответа. Она просто взяла подругу под руку и потащила в ближайшее кафе.

* * *

– Как поживают домашние? – Сол отпила горячий кофе, тут же заполучив ожег языка. Отставив кружку, девушка устремила взгляд на подругу.

– Тебе это реально интересно? – горькая усмешка.

– Ну, вообще-то, обычно меня интересует жизнь моих друзей. Ши? – пауза. – Что-то случилось?

– Нет, все хорошо, – слишком быстро.

– Опять напились? – спокойно.

Ши ничего не ответила, уткнувшись носом в чашку.

– Досталось? – чуть тверже.

– Нет, – мгновенно. – Нет… просто… я не могу так.

– Мое предложение в силе.

– Я знаю, и я очень тебе за него благодарна, но нет.

– Почему? – отчего-то шепотом.

– Они мои родители, – тоже тихо.

– Мать.

– Отчим тоже был хорошим.

– Ключевое слово: «был».

– У него умер ребенок. Он до сих пор винит себя. Я бы вообще свихнулась.

«Ты и так недалека от этого!»

– Так пошел бы в монахи! – уже чуть злясь.

– Тебе легко говорить, – горько.

«Еще бы!»

– Прости, – Сол закурила.

Они немного помолчали, затем девушка подозвала официантку.

– Слушаю Вас.

– Шоколадный пирог и … – девушка посмотрела на подругу.

– Сол, – Ши хотела возмутиться, но вышло как-то не очень.

– И вишневый штрудель, – она захлопнула меню и протянула его официантке, тем самым давая понять, что она свободна.

– Сол…

– Что? Помнится, ты его очень любишь.

Ши кивнула.

– Я заплачу…

– Ща как дам больно! – глоток.

Девушка хихикнула.

– Что? Думаешь, я шучу?

Ши отрицательно замотала головой, сдерживая смех. Принесли заказ, и они погрузились в более приятный разговор.

* * *

Иногда казалось, что стоять у окна и вглядываться в звезды было ее любимым занятием. Так было легче размышлять, чувствовать. Сол пыталась унять агрессию, что бурлила в ее крови. Обида, злость, презрение плотно переплелись с желанием помочь. Но Ши не позволяла сделать хоть что-то. Всего одно ее слово стало преградой. Хотя, что можно сделать? Любой выход жесток. А заставить сказать подругу «нет» ей пока просто не удавалось. Та боялась потерять семью. Да какая, к черту, семья?! Нет больше никакой семьи, нет любви, нет уважения: нет НИЧЕГО!

Сол сжала кулаки до хруста, на лице заиграли желваки, выдавая гримасу смешанных чувств.

«Тебе нечего терять, Ши. Когда-нибудь ты это поймешь. Тебе нечего терять… только страх…»

* * *

Она проснулась в середине ночи. Ни страха, ни боли, лишь ощущение потери… всего и сразу. Ей часто снится одиночество. Оно, словно человек, оплетает ее нитями своих интриг. Каждый шаг грозит ей полным поражением. Она всегда на грани смерти и безумия, как любой человек…

Время замерло. Остались лишь воздух и пустота. Она одна, но ей пока еще есть что терять.

* * *

– Как спала, Золотко? – отец развернул газету и посмотрел на дочь.

– Как убитая.

– Так хорошо?

«Нет, блин, как убитая».

– Хорошо, – фальшивая улыбка.

– Во сколько сбор? – поинтересовался отец, отпивая кофе.

– В 14.00.

– Отлично, я успею еще поработать, – заулыбался мужчина.

– Что-то вы сегодня оба рано встали. Еще и девяти нет, – удивилась мать, выставляя завтрак на стол.

– Так вышло, – усмешка.

– Ага, – поддакнул отец.

* * *

Стрелки часов неумолимо неслись к нужной отметке. Сол немного переживала, что подруга так и не дала о себе знать. Та обещала позвонить перед выходом. Внезапный сигнал телефона чуть не разорвал ей мозг.

– Ши, ну ты где?

– Сол, я… я наверно не смогу… прости, – звук бьющегося стекла.

– Продержись 30 минут.

– Сол, нет… – но было поздно.

Шаги в коридоре, стук в дверь.

– Да? – мужчина оторвался от бумаг.

– Па, одолжи машину, – холодный взгляд. Она перехватила ключи на лету.

Глава 3

«Что такое любовь? Просто схема долгов».

Мерседес спокойно выжимал весь допустимый на кольцевой максимум, мчась на другой конец города. По салону отскакивают rap-биты, словно строя бушующие эмоции. Окно чуть приоткрыто, чтобы в легкие поступал хоть какой-то воздух. Прохладно. Сол даже куртку не одела, так и вышла из дома в одной толстовке.

«Успокойся. Тише… тише, – словно мантра. – Только не испорти все!»

* * *

Звонок в дверь. Минутное ожидание. Шаги. Пьяный перегар резко ударил в нос. Вскинутая бровь, шаг внутрь.

– О, какие люди, – еле двигая языком.

Ком отвращения застрял в горле.

– Где она? – сухо, злобно, хищно.

– Кто? – почти наивно.

– Твоя дочь! – голос сорвался на крик.

Женщина дернулась, в глазах мелькнуло опасение: вдруг ударит?

– В комнате, – с пренебрежением кинула слова гостье прямо в лицо и тут же скрылась на кухне.

– Ши, – Сол постучала.

Та сразу открыла, пропуская подругу в комнату. Дверь вновь захлопнулась. Ши дрожащими руками задвинула щеколду. Она медлила всего секунду. Наконец, повиснув у подруги на шее, девушка уже даже не пыталась сдержать слезы. Сол успокаивала ее, гладила по волосам и спине.

– Прошу, уйдем со мной. Я помогу тебе.

Но Ши только отрицательно покачала головой.

– Я не могу… они – моя семья.

Сол с силой сжала зубы, до боли в лице, до хруста в челюсти.

– Знаешь, Солнце, ты ангел.

– Да уж, – усмешка.

«Мои зубы», – подумала она, чувствуя, как по деснам разливается холод.