Проснись и обернись

Я слышу звук воды, пение птиц и шуршание листьев на ветру.

Открыв глаза, я ловлю солнечный свет на лице, лучики словно ласкают щёку.

Опустив ладонь на нагретые солнцем края лодки, я привстаю.

Я плыву по сказочно красивому месту, от которого голова идёт кругом.

По обе стороны реки деревья, опустив ветки на воду, гладят листьями прозрачную воду.

Перегнувшись через лодку, я вижу косяк разноцветных рыб, играющих между собой в догонялки.

Вода не просто чистая, она кристально чистая: ни водорослей, ни тины, только изредка встречающиеся подводные камни и песок, по которому бегают солнечные блики.

По поверхности воды проносится тень, я вскидываю голову и вижу парящую в небе птицу.

Сделав круг, она резко развернулась и спикировала на нос лодки.

Не моргая и крепко схватившись за края лодки, я всматриваюсь в птицу.

Яркое оперение, не иначе как карнавальный раскрас, приплюснутый клюв, напоминающий клешню краба, и подвёденные лиловым и оранжевым цветом глаза.

Никогда в жизни я не видел ничего подобного… И тут до меня медленно, как разгоняющийся товарный поезд, стало доходить, что это сон…

Подняв руки, я поднёс их к лицу и посмотрел сквозь пальцы на птицу.

Стоило мне убрать ладони, как она поменяла облик и стала всё больше напоминать насекомое.

Зачем я здесь? Где-то на задворках сознания мельтешила мысль, что я должен что-то сделать.

Я повертел головой и заметил, как медленно воспроизводятся движения, как если бы я находился в воде.

Птица спрыгнула с носа лодки, разместив перепончатые лапы на палубе.

Повернув клюв в сторону, она взглянула на меня своим разноцветным глазом.

Я повторил за ней, взглянув назад.

Речушка, по которой мы плыли, странным образом обрывалась, как если бы кто-то сверху работал ластиком, стирая всё на расстоянии двух-трёх метров от моей лодки.

В голове, как грозовые раскаты, стали вспоминаться детали.

Разворот на 180 градусов…

Найти дверь…

Нащупать ручку…

Отвернувшись от птицы, я разместил раскрытую ладонь на уровне глаз.

“ЩЛЁП-ШЛЁП”

Резко развернувшись, я краем глаза увидел, как она, раскрыв крылья, понеслась на меня.

От страха опустив руку, я зацепился за что-то продолговатое и дёрнул на себя.

Текстура, как вырезанная по контуру из модного журнала дверь, раскрылась.

Взбешённая птица ткнула меня клювом в плечо, и я дёрнулся, отпихнув её ногой.

Полетели перья. Птица, раскрыв клюв, заверещала и, взлетев метра на два, как коршун, ринулась на меня.

Отплывая всё дальше от раскрытой двери, я мигом вскочил и, оттолкнувшись от палубы, прыгнул в открытое пространство.

Глава 8

Стоило мне прыгнуть в щель, как дверь с грохотом захлопнулась.

Тёмная, почти густая от черноты комната стала оживать.

В воздухе, пританцовывая и мигая огоньками, как искры от костра, сверкали светлячки.

Раскрыв ладонь, я попытался поймать крохотные лампочки.

Взмах влево – светлячки проворно обтекали раскрытые руки.

Взмах вправо – юрко, словно сговорившись, они подныром проходят под руками.

Запах стоял такой необычный, что я непроизвольно приоткрыл рот, вытянув вперед кончик языка.

Аромат сирени и цветущей яблони проник от языка к нёбу.

Из груди волнами нарастал хохот. Звук казался таким чужим, словно это не я смеюсь, а кто-то смеётся моим телом.

Я случайно коснулся указательным пальцем одного светлячка, и тот остановился, замер и стал переливаться всеми цветами радуги.

Ближайшие к нему светлячки тоже замерли и стали повторять за ним, переливаясь разными цветами.

Остановившись на ярко-красном, они задёргалась и, как рой голодных мух, с жужжанием ринулись на меня.

Я бежать.

Ноги почти не слушались, и, еле-еле перемещаясь по комнате, я, закрыв лицо руками, получал удары в спину.

Меня словно расстреливали рябиной.

Тык-тык-тык… Очередь из выстрелов нарастала и превратилась в непрерывный поток из светлячков.

Я изо всех сил бежал, но удавалось продвинуться всего на несколько шагов вперёд.

После ударов светлячки, как дохлые осы, замертво шлёпались на пол.

Секунд через 10 моя спина горела от боли, а на полу ровным слоем выстилался ковер из полудохлых, мигающих красным цветом светлячков.

Убедившись, что в воздухе не осталось ни единого огонька, я замер, растирая спину.

Стоило мне остановиться, как появилось красное свечение, словно от наведённых откуда-то сверху прожекторов, и пол стал расширяться во все стороны.

Чем дальше расходилось свечение, тем больше открывался простор комнаты.

Смотря, как на моих глазах разворачивается огненно-красный ковёр, я от шока приоткрыл рот.

Наконец пол замер, и, как вытекшая лава, из ярко-красного стал бордовым, прекратив светиться. В противоположной от меня стороне возник письменный стол… Всматриваясь, я не мог разглядеть, сидит ли кто-то за ним, или мне кажется…

Что-то невидимое ударило меня в грудь, и через мгновение я оказался на расстоянии метра от стола.

– Так лучше видно? – Обратился ко мне сидящий за столом старичок.

Снимая с длинного, почти как у коршуна, носа оправу очков, он спрыгнул со стула и, выходя из-за стола, предстал передо мной маленьким человечком.