Проснись, моя любовь

— Но мистер Фриц сказал, что слышал, как милорд говорил вам принять ванну — так ведь? Похоже, хозяин не сильно обрадуется, если узнает, что я не выполняю приказы. Я подготовлю вам ванну, мэм. У поварихи всегда есть горячая вода. Я сама все принесу, мэм, вот увидите!

Воодушевление служанки тянулось вплоть до самых дверей. На пороге она обернулась, лицо стало настороженным. Казалось, что в белом чепце стало меньше крахмала. Она залезла в карман передника и извлекла оттуда большой кованый ключ.

— Mэм, я… Я… А что, если о ванне узнает она? Я должна закрыть дверь. Если я не сделаю этого, то она …

Элейн с жадностью уставилась на маленький кусочек металла. Протягивая руку, она захромала к служанке, ясно понимая, как неуклюжа походка из-за короткой левой ноги.

— Но мэм, если я не сделаю…

Элейн сжала губы и вытянула руку вперед, молчаливо требуя ключ — и это та, которая за всю свою жизнь ни у кого ничего не требовала. И тут же мрачно задалась вопросом, что ей делать, если служанка откажется подчиниться, — повалить ее на пол?

Прошли бесконечные секунды. Горничная нехотя вложила ключ в ладонь Элейн.

Белые длинные музыкальные пальцы обвились вокруг нагретого телом металла. Облегчение и триумф слились в головокружительном сочетании. Элейн наградила девушку блестящей улыбкой, во все двадцать восемь зубов — она пересчитала их вчера вечером, когда вживалась в образ.

После того, как горничная ушла, Элейн остановилась возле двери, перебрасывая ключ из одной руки в другую. Триумф так же мимолетен и переходит из одних рук в другие так же быстро, как и ключ.

Линия фронта очерчена. Отказ от разговоров и уединение в своей комнате, чтобы избежать пощечин Хэтти, можно было рассматривать как действия непослушного ребенка.

Но ключ давал и независимость. Право пойти, куда она пожелает, и не впускать тех, кого она не захочет видеть.

Элейн вставила ключ в замочную скважину.

Только что «бедная маленькая девочка» объявила о своем совершеннолетии. Правда, Хэтти не казалась Элейн личностью, способной позволить птице свободно вылететь из клетки.

Элейн спокойно поела жареной свинины, набив полный желудок. Нет, неправильно, подумала она, откинувшись назад и изящно вытирая рот салфеткой. Она была в восторге от обеда. Она слопала обед. Она его сожрала.

И теперь с тем же удовольствием взирала на пар, клубящийся над японской ширмой.

— Мэм?

Потребовалось четыре захода, чтобы наполнить ванну за ширмой, девушка трижды принесла по два испускающих пар ведра и один раз — ведра с холодной водой. Служанка выглядела окончательно запыхавшейся.

Элейн почувствовала укол вины, но быстро задвинула это чувство подальше. Кража пуговиц служанкой не прошла незамеченной.

— Мэм, вам понадобится личная горничная. Если бы вы пожелали…

Элейн, искренне улыбаясь, сделала знак удалиться. Когда она сама заперла дверь за горничной, то почти что танцевала от ликования.

Еда, ванна и уединение! Элейн чувствовала, будто умерла и попала в рай.

Она внимательно осмотрела спальню: расписные зеленые шелковые обои, лакированная мебель и отражающая свет желтая отделка.

Ну, хорошо, возможно в ад. Конечно, небеса не были бы так греховно красивы.

Элейн проверила дверь, чтобы удостовериться, что ключ точно находится внутри замка. Внезапно почувствовав себя полностью и восхитительно испорченной, она достала из ящика кусок обнаруженного еще при первой ревизии душистого мыла, а затем вытянула оттуда же мочалку и большое банное полотенце.

Она перекинула платье и нижнюю юбку через японскую ширму. Панталоны оставила лежать там, где бросила. Гримасничая, стянула с себя белые шелковые чулки и аккуратно присоединила их к туфлям. Она задумалась, что служанка ответила бы ей на просьбу принести бритву? Так или иначе, Элейн была уверена, что эпиляторы еще не изобрели.

Дрожа, она подхватила банные принадлежности и зашла за ширму. Воздух был наполнен теплым клубящимся паром. Она положила полотенце на дальнюю сторону ванны возле стены, как можно дальше от ночного горшка, и ступила в горячую воду.

Пар заклубился вокруг тела. Добрые шесть дюймов отделяли ее бедра от наклонных металлических боковин. Здесь вполне бы хватило места для еще одного человека.

Она усмехнулась, вспомнив одну из своих фантазий.

Или две.

Вода жалила волдыри на пальцах. Элейн сжала мочалку в левой руке и прижала ее к груди, позволяя горячей воде тоненькой струйкой стекать вниз по телу. Золотое кольцо мерцало и поблескивало. Она вспомнила о веточке высушенной омелы на дне ящика комода — сувенир, оставшийся у Морриган с Рождества.

Бедная девочка впервые поцеловалась под ней? Были ли у нее скрытые фантазии, до которых Хэтти не смогла добраться?