Проснись, моя любовь

— Кейти, ты не обгорела? — она схватила девицу за плечи и потрясла, — Кейти, поговори со мной. Огонь проник сквозь одежду? Кейти, Бога ради, скажи же что-нибудь!

До Элейн медленно дошло, что рыдания прекратились. Оба — и Кейти, и лорд, уставились на нее так, как будто она потеряла рассудок.

«Кейти, Бога ради, скажи же что-нибудь!» — эхом пронеслось от одного конца спальни к другому. Голосом Морриган. С акцентом янки Элейн.

Элейн отстраненно наблюдала, как ее собственные длинные белые пальцы выпустили плечи Кейти, почувствовала, как челюсти сомкнулись со стуком, отчетливо различимым в мертвой тишине. Из камина вылетел тлеющий уголек, и лорд затоптал его. Кейти залилась смехом, ее маленькое лицо стало круглым и жизнерадостным.

— О, миледи! Я и не думала, что вы можете так быстро двигаться! Это просто чудо!

— Да. Настоящее чудо, — сказал лорд ничего не выражающим голосом.

Элейн с неохотой отвела взгляд от сияющего лица Кейти. Выражение лица лорда было таким же не читаемым, как и голос.

— Миледи, так здорово, когда вы подпрыгнули, ну совсем как нормальный человек! Моя ма, она сломала ногу, вы помните…

— Кейти, достаточно. Иди и приведи себя в порядок. Завтра скажи экономке, чтобы тебе выдали новое платье взамен обгоревшего.

Лицо Кейти покрылось румянцем.

— О милорд, спасибо! Спасибо вам!

Сделав реверанс, она поднялась только для того, чтобы снова присесть.

— Благодарю, милорд, и спасибо за то, что спасли меня. Я бы полностью зажарилась, если бы вы не вытащили меня из камина.

Идиотка. Это Элейн спасла ее, и как оказалось, за это и поплатилась. Самое малое, что Кейти могла сделать, — это поблагодарить того, кто это заслужил. Беспечное легкомыслие вскружило голову Элейн. Ощущение огромного облегчения смешалось с глубоким страхом. Все кончено. Наконец-то. Теперь ее отошлют в Бедлам.

Отступая спиной к двери, Кейти неустанно кланялась. Чарльз стоял спиной к огню. Пояс его халата ослаб, оголив длинное бедро, покрытое порослью волос.

Кейти развернулась, выставив на обозрение свою спину. Платье было полностью обожжено вплоть до талии, выглядывавшая из-под него нижняя юбка имела жеваный вид и волочилась вслед за хозяйкой беспорядочными лохмотьями. Повернувшись к Элейн и лорду лицом еще раз, служанка снова присела в поклоне, затем развернулась и открыла дверь. Лакей, стоявший в коридоре и намеревающийся в этот момент постучать в дверь, вместо этого попал Кейти в лицо. Завизжав, служанка бросилась назад в комнату.

Элейн подавила истерический смешок. Она уже в Бедламе.

— Что такое?

Сейчас в тоне Чарльза не было вопроса, только сплошное раздражение. Кейти повернулась.

— Милорд, — сказала она с негодованием, — там…

— Молчать! Ты, — взгляд Чарльза пришпилил несчастного лакея. — Что тебе надо?

— Больной господин, милорд, он хочет видеть ее светлость.

— Дай мистеру Боули его лекарства и передай, что он сможет встретиться с нею завтра, когда будет чувствовать себя лучше.

— Но он настаивает на встрече с ее светлостью, милорд. Он выглядит очень плохо.

— Тогда пошли за доктором, — раздраженно ответил Чарльз. Заметив свой распахнутый халат, лорд небрежно поправил его. — Ее светлость не может посетить его.

Слуга облизал нижнюю губу.

— Милорд, он выглядел очень расстроенным. Он сказал, что не будет принимать лекарство до тех пор, пока не увидится с племянницей. Сэр, он уверен, что умирает. Он сказал, что хочет покаяться.

— Ладно, передай ему, что мы тотчас же к нему спустимся.

На лбу лакея выступила испарина. Кадык конвульсивно дернулся.

— Он сказал… он сказал, милорд, что хочет встретиться с ее светлостью наедине. Он сказал… он сказал, что она поймет.

— Морриган?

Элейн сглотнула, задумавшись, дернулся ли ее кадык так же смешно, как у слуги? Лорд спрашивал ее мнения или приказывал ей спуститься? Ей не хотелось идти. Боули были совершенно омерзительным семейством. Однако, возможно, дядя Морриган был при смерти. Пожалуй, между ним и племянницей были теплые отношения. И Элейн была не вправе отказать умирающему человеку в просьбе.

Она облизала сухие, как бумага, губы. Может, Чарльз и не заметил ее промаха с акцентом.

— Да, я … — она снова облизнула губы и тщательно проговорила, — Да, я схожу.

Правый уголок губы Чарльза опустился, рот сжался в тонкую прямую линию.

— Прекрасно. Предположу, однако, что вы накинете что-нибудь поверх своей сорочки. Уверен, что Джон оценил ваш вид, но попробуйте быть немного более благоразумной, а?

Элейн ошеломленно посмотрела вниз на свое тело. Кейти ахнула. Горящий жар залил щеки Элейн. В кружевах было больше дырок, чем в дуршлаге, — соски явственно просвечивались сквозь тонкую ткань. Она свирепо посмотрела на Чарльза. Как он посмел стоять здесь и позволять ей выставлять тело перед лакеем?

Но слуга уперся взглядом в точку где-то над головой Чарльза. А Чарльз… он пристально смотрел на Элейн. Его глаза горели той вызывающей комбинацией вожделения и смеха.