Проснись, моя любовь!

- Нет, нет, вы не поняли, - залепетал Боули. - Это все она. Она заманила меня сюда. Она добавила зелье в мое лекарство, и я не мог сопротивляться ей. Посмотрите! Посмотрите туда! Вы увидите! Она убила свою ня… О, пожалуйста, не бейте меня! Пожалуйста, не бейте! Я старый человек, мое сердце… О, пожалуйста, оно не выдержит!

Чарльз рывком поставил Боули на ноги. Ни в глазах, ни в голосе не было ни малейшего намека на сочувствие.

- Тебе надо было подумать о своем драгоценном сердце перед тем, как встречаться с моей женой.

- О нет, нет. У меня есть доказательство! - Боули вырвался из захвата Чарльза и поспешно направился к шелковому свертку, лежащему возле вороха черной одежды.

Элейн съежилась от прикосновений холодной влажной травы. Боули схватил омелу, которая вовсе и не была омелой. Он резко выпрямился, как только этот предмет оказался в его коротких и пухлых пальцах. Смеясь, мужчина держал шелковый сверток так, словно тот был волшебной палочкой.

- Теперь вы не доберетесь до меня, мой разлюбезный лорд. Сейчас я произнесу заклинание и стану невидимым.

Скалясь сквозь стекающие кровавые струйки, Боули заговорил нараспев:

Облако магии навожу на себя,

От собаки, от кошки,

От коровы, от коня,

От мужчины и женщины,

И от малого дитя.

Пока не вернусь я вновь.

Взрыв хохота разорвал ночную тишину. У Элейн кровь застыла в жилах.

Чарльз с брезгливостью посмотрел на Боули.

- Ты так же безумен, как и моя жена.

Подойдя к одежде, он поднял ее и швырнул обнаженному пожилому мужчине.

- Одевайся! А то меня тошнит не только от твоего лица, но и от остальных частей твоего тела.

На лице Боули отразилась высшая степень удивления. Он машинально поймал брошенную одежду.

- Но… но я же невидим! Вы не можете меня видеть!

Полностью игнорируя выкрики Боули, Чарльз собирал разбросанную вокруг одежду Элейн. Собранные вещи тяжелой влажной кучей шлепнулись рядом с ней.

- Вы тоже собирайтесь, мадам. Завтра утром прибудет Дэймон. Я дам ему возможность самому решить, что делать с вами дальше. Уверен, что найдется место, где смогут позаботиться о людях, страдающих таким же недугом, как у вас.

- Что касается вас! - Чарльз кивнул в сторону ошарашенного Боули, который прямо на глазах съежился до размеров карлика. - Меня не волнует, даже если вы пешком отправитесь в Корнуолл. Я хочу, чтобы вы и ваша семья сегодня же покинули мой дом. Я достаточно ясно изъясняюсь?

- Но… но вы не понимаете! Это ваша жена, это Морриган повинна во всем! Она опоила меня! Смотрите!

Боули торопливо развернул шелковый сверток:

- Омела, и ягоды…

Шелк отлетел прочь, демонстрируя практически голую ветку с несколькими веретенообразными листьями.

- Ах ты, сучка! Ты - грязная шлюха из своего сумасшедшего будущего! Ты меня обманула! Ты провела меня!

Ветка, наподобие хлыста, злобно рассекла воздух. Элейн ахнула, почувствовав удар тонкой гибкой лозины на своем обнаженном теле. И снова ветка опустилась вниз - теперь на грудь. Элейн вскрикнула от боли. Она приподнялась, скрючившись, но покалеченной ноге было невозможно удержать вес ее тела в таком неудобном положении. Элейн упала на ягодицы. Подняв одну руку, чтобы защитить свое лицо и перебирая ногами, она попыталась отползти за пределы досягаемости разящего хлыста.

- Ты намерена украсть моего мужа! Я не допущу этого! Арлкотт - мой! Отправляйся назад к своему собственному муженьку! Прочь в свое безбожное время! Я не позволю тебе завладеть тем, что по праву принадлежит мне!

Еще несколько ударов достигло цели, прежде чем Чарльз рванул вперед и перехватил опускающуюся лозину. Казалось, бесконечные секунды молодой и пожилой мужчины боролись между собой, каждый, ухватившись за свой конец ветки. В конце концов, Чарльз приподнял элегантно обутую ногу и пнул в дряблый живот противника. Боули шлепнулся на задницу. В ту же секунду его лицо исказилось, и он схватился за сердце.

Чарльз торопливо опустился возле Элейн. Он разъединил ее вцепившиеся в тело руки.

- Как ты? Нормально? - тихо спросил он.

Она кивнула. Чувство облегчения затопило ее. Все кончено. Морриган разоблачила себя.

Чарльз снял с себя пиджак и обернул его вокруг обнаженных плечей Элейн, окутывая теплым облаком.

- Как мило, - с издевкой произнес Боули. Его искривленные губы посинели. - Вы ведь так никогда и не узнаете, кто перед вами - Элейн-шлюха или Морриган-ведьма, так ведь, милорд?

Безумный хохот разорвал ночь.