Проснись, моя любовь!

- Морриган, девчонка, дай мне войти, или я ни за что не отвечаю. Поняла? - Яростный вопль разорвал послеполуденную безмятежность, отчетливо проникая сквозь штукатурку и дерево. Немедленно вслед за словесной атакой послышались удары, и стены задрожали.

Чарльз повернулся:

- Господи, что это за грохот?

Он догадался быстрее, чем слова сорвались с губ. Голос Хэтти невозможно было перепутать ни с кем. Только он никогда не слышал от нее таких… повышенных тонов. И, конечно, она никогда раньше не вела себя так буйно, хоть он и не сомневался, что могла.

- Я знаю, чем ты там занимаешься, и не собираюсь этому потакать. Ты отопрешь дверь, и я войду, а иначе я все расскажу преподобному, да, я все расскажу!

Чарльз вопросительно взглянул на Фитца. Разве это возможно? Он тут же высмеял себя за предположение о том, что заставило дрогнуть ледяную служанку.

Хэтти подкрепила свои угрозы яростным стуком в дверь.

Чарльз поставил стакан с бренди на черную мраморную столешницу прикроватного столика в стиле Людовика XVI.

Несмотря на участившееся сердцебиение, он неторопливо и спокойно прошел через комнату к шкафчику с семью ящиками и достал из верхнего ключ. В долю секунды он преодолел расстояние до двери, соединяющей его комнату с комнатой Морриган.

Ключ легко и тихо скользнул в замочную скважину, хотя за все время брака им пользовались всего лишь один раз, а до этого использовали более двадцати лет назад.

Мать Чарльза умерла, когда он был мальчишкой, а отец так и не женился снова. Но, так же, как и его отец, Чарльз не допускал лености среди слуг, в имении все тщательно поддерживалось в рабочем состоянии.

Он переступил порог спальни, преисполненный смесью любопытства и настороженности.

В воздухе витал легкий запах жареной свинины. Библия на столе была сдвинута в сторону. На ней лежала серебряная крышка. Рядом стоял поднос с набором пустых тарелок - они выглядели так, как будто их кто-то вылизал дочиста. Дверь в комнату весьма ощутимо сотрясалась под напором кулаков Хэтти. Ключ дрожал и подпрыгивал в замочной скважине.

- Дай мне войти, слышишь! Открой дверь, Морриган Гэйл!

Голос старой карги звучал гораздо пронзительней и громче, чем он слышал его из своей спальни, однако самой Морриган нигде не было видно.

Началась новая серия бешеных ударов, как будто Хэтти решила собственными силами выломать замок. Чарльз прикрыл межкомнатную дверь и прошел внутрь спальни Морриган.

Стеклянные двери были распахнуты, легкий ветерок колыхал желтые занавески. Было прохладно, но не так холодно, как обычно. Почти все время Морриган и шотландская ведьма держали комнату холодной, как ледяной подвал. Если подумать, Чарльз всегда видел балконные двери закрытыми, будто из опасения, что сюда вместе с ветром может ворваться какой-нибудь демон.

Практически ожидая услышать еще один крик, правда, совсем иного рода, Чарльз приблизился к кровати. Он усмехнулся, с сарказмом поджав губы, представляя себе, как его ненаглядная женушка присела над горшком с другой стороны постели. Но, как ни странно, ее там не было. Равно как ее не оказалось и на балконе, который няня жены считала легкомысленным и сассенахским. И жена, вторя своей нянюшке, считала балкон легкомысленным сассенахским - в подобных суждениях они всегда представляли собой слаженный дуэт.

Удары внезапно прекратились. Позади себя, с правой стороны, Чарльз отчетливо различил слабые звуки - энергичное трение ткани о кожу. Он развернулся к японской ширме и застыл на месте.

Желтая юбка была перекинута через черную лакированную ширму, рядом с ней висели желтый верх платья и белая, судя по блеску шелковая, рубашка. Перед ширмой лежала пара шелковых панталон, одна штанина, кайма которой отделана дразнящими рядами розовых лент и кружев, была вывернута наизнанку. Разрез на промежности выглядел обольстительно. Возле панталон стояла пара желтых шелковых домашних туфель, на них лежали кружевные подвязки, опоясывающие белые шелковые чулки, сохранившие форму икр и бедер.

Брови Чарльза поползли вверх, когда он увидел одежду, приобретенную им в качестве свадебного подарка. Хэтти и Морриган отбросили эти вещи прочь, иначе как он мог бы объяснить тот факт, что ни разу не видел их после покупки.

До сего момента.

Над японской ширмой клубился пар.

Брови Чарльза поднялись еще выше. Выходит, маленькая служанка Фрица не лгала. Его жена потребовала приготовить ей ванну. И это та, которая за весь прошедший год супружества ни разу не помылась целиком.

Все любопытней и любопытней.

Тишину расколол душераздирающий крик Хэтти:

- Я предупреждаю тебя, Морриган Гэйл, я не позволю тебе предаться дьяволу, да, ты знаешь свои обязанности и откроешь дверь, как хорошая девочка! Отопри дверь, грешница!

Из-за ширмы выступила завернутая в плотное белое полотенце Морриган. Черные волосы свободно разметались по плечам спутанным влажным богатством. От жара ванной лицо раскраснелось и увлажнилось.