Проснись, моя любовь!

- Тогда попроси меня об этом, Морриган, и я дам тебе, что ты хочешь. Только когда ты попросишь меня об этом, - его пальцы безжалостно нырнули в нее так, что Элейн почти что оторвалась от земли. Потом они выскользнули обратно и стали нежно ласкать верхушку налившихся, распухших половых губ. - Не раньше, чем ты попросишь об этом.

- Но ты ранишь меня, - Элейн произнесла это хрипло, дрожа и трепеща не только там, где нежно кружили его пальцы, а глубоко, глубоко внутри.

- Нет, - сказал он. Три пальца снова скользнули в нее, усиливая дрожь. - Нет, я не хочу тебя ранить. Этого не произойдет, если ты откроешься мне. Полностью. Понимаешь?

Он выскользнул из нее. Элейн вздрогнула. Чарльз засмеялся. Он вытащил руку из-под платья. Еще до того, как она смогла распознать его намерения, он провел пальцами по ее губам.

Она ощутила запах своего собственного возбуждения.

На долю секунды, прежде чем его рот накрыл ее губы и дочиста облизал их.

Затем он приник к ее губам, погружая и вынимая язык, вращая и нежно водя им по небу. Внутри нее росла жажда, раскрываясь, подобно бутону.

Когда Чарльз отпустил Элейн, она стояла дрожащая, тяжело дыша. Он отступил назад, захватив пальцами ее трепещущие соски. Пальцы крутили удлинившиеся соски, потягивая их взад-вперед. Элейн чуть не упала от внезапного ощущения, пронзившего ее от груди до низа живота.

Лицо Чарльза горело триумфом и желанием. Его рот изогнулся в понимающей улыбке, губы блестели от поцелуев и ее соков. В глубине этих синих морских глаз сияло нечто, непонятное для Элейн, но что полностью сломило ее сопротивление.

- Ты дрожишь, ты знаешь об этом? Для меня. Пойдем, позволь мне помочь тебе раздеться. Нам не нужны никакие барьеры, ни сегодня ночью, никогда.

Раздевание стало еще одной провокацией. Сначала были вытащены шпильки, затем он медленно, расчесал пальцами ее волосы. Голова Элейн мягко подалась за его руками. Он расстегнул платье, позволив ему соскользнуть с бедер. Элейн никогда не подозревала, что там, на спине, так много нервных окончаний. Она инстинктивно выгнулась. Чарльз спустился языком по позвоночнику до верха ягодиц, до самой расщелины и немного ниже. Элейн беспокойно шагнула вперед.

Чарльз вздохнул, выпрямился и развернул ее. Он был обнажен. Занятно. Как он сумел одновременно раздеть их обоих, гадала Элейн, старательно отводя глаза.

Разочарование, мелькнувшее на его лице, слегка позабавило ее.

- Все время забываю. Мы все никак не преодолеем последнее препятствие, не так ли? Ладно, не важно. Думаю, самое лучшее сейчас - перейти в кровать.

Он подхватил Элейн на руки. Она не переживала о том, что ее могут уронить или о том, что он потянет спину, поднимая ее. Или, что самое страшное, что он будет просто не в состоянии справиться с ее весом. Это было по-настоящему ново - ни о чем не беспокоиться.

Отогнутое покрывало на кровати открывало взгляду черные простыни. Слегка приспособившись к весу Элейн, он взял и сдернул его к подножию кровати. Ее тело почувствовало прохладу и гладкость шелка, Чарльз примостился рядом. Она провела руками по его рукам, груди, исследуя податливость плоти, твердость костей, напряжение мышц. Он поцеловал ее, его руки нежно ласкали ее бока, плечи, бедра, ноги.

Элейн извивалась, горела от его прикосновений к таким, казалось бы, безобидным местам. В конце концов, не выдержав, она схватила его руку и положила себе на живот.

Чарльз засмеялся и немедленно двинул руку к груди.

Он обхватил ее левую грудь, затем - правую. Он потянул соски, перекатывая их между пальцами. Элейн почувствовала струйку жидкости, выделившуюся из ее тела и намочившую шелк под ней. Бессловесное хныканье исторглось из ее горла.

- Ш-ш-ш-ш. Еще не пора. Ты еще не готова.

«Как в аду», - несчастно подумала Элейн. Чарльз ухмыльнулся. Неужели она сказала это вслух?

- Ад станет заметно холоднее после того, что ты почувствуешь сегодня ночью, дорогая.

Рот Чарльза присоединился к рукам. Элейн словно пронзило током, когда она почувствовала прикосновение его языка. Ее обнаженные груди слегка болели. Он прошелся зубами по всей длине захваченного соска перед тем, как с жадностью втянуть его. Вакуум горячего, влажного рта посылал волну за волной мучительных томлений внутрь ее живота. Она чувствовала, что опять находится на грани, он дал ей слишком мало, не облегчил страдания, как и тогда, когда они ехали верхом на лошади. Она представила, как из нее вытекает «белый снег», вообразила Чарльза, выпивающего ее. Он целовал и сосал ее груди до тех пор, пока она не смогла сдержать себя, пока не застонала и не прошептала, задыхаясь, умоляя: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Чарльз зафиксировал Элейн своими бедрами. Она замерла под тяжестью его тела. Он скользнул ногой между ее ног, разводя их шире до тех пор, пока сам не расположился между ее бедер. Он провел рукой по ее животу, минуя мягкое гнездышко волос.