Проснуться драконом

Это просто нечестно, несправедливо, когда вот так, из-за какой-то непредвиденной мелочи, из-за дурацкой вороны! Ну откуда, откуда она там взялась, эта глупая птица?!!

Я ревела над медленно остывающим на снегу телом Бьёрна и никак не могла поверить в произошедшее. Он лежал совершенно невредимый, и мне все казалось – сейчас, вот в следующее мгновение поднимется целый и живой.

– Кэт, Кэт, послушай…

Не хочу никого слушать, даже Ингельда.

Ну почему все получилось так глупо?!

– Кэт, уже совсем стемнело, нам нужно возвращаться в форт. Ты замерзнешь, если останешься здесь.

– А его оставим? – спрашиваю тускло.

– Завтра командор пришлет своих людей, они заберут тело. – Ингельд присел на корточки рядом и утер мои слезы ладонью. – Его похоронят рядом с родителями, ведь Бьёрн родился в Заповеднике.

– Бьёрн егерь? – спросила я с внезапно проснувшейся надеждой. Мы о многом с ним говорили, когда выпадала такая возможность, но о прошлом, его и моем, никогда.

Однако надежда почти сразу угасла. Зима, драконы не откладывают яйца. А те малыши, что остались в форте, уже переросли подходящий возраст. Почти никаких шансов, если и произойдет невероятное чудо и Бьёрн все-таки станет драконом, я об этом, может быть, никогда и не узнаю.

И все-таки позволила Ингельду себя забрать, только спросила:

– Мы на похороны останемся?

– Конечно.

– Тут волки водятся…

– Инга наложит защиту на тело, его никто не тронет до утра.

Инга и в самом деле без лишних разговоров сделала то, что от нее требуется, хотя выглядела при этом усталой и опустошенной. Ей пришлось здорово выложиться в этом бою.

А я, в очередной раз взглянув на тело Бьёрна, теперь уже понятно, совершенно мертвое тело, поняла вдруг, что мне на самом деле безразличны и его сохранность, и предстоящие похороны. Умом понимаю, что об этом надо позаботиться, а эмоций совершенно никаких. В голове что-то перемкнуло, у меня появилась цель и пусть совсем слабая, но надежда! Мне любой ценой надо задержаться в Заповеднике хоть на пару лишних дней. Точно помню, что на осознание себя в новом теле необходимо какое-то время. Подходящие драконы есть только в форте, но как определить за короткий срок, получилось что-нибудь или нет?!

Если понадобится, я готова вновь вернуться в драконье поселение и нырнуть в Жемчужину, чтобы найти Бьёрна. Ведь все души должны проходить через нее…

– Кэт, что ты задумала?

– А? – Я не сразу сообразила, о чем меня спрашивают, увлекшись своими планами. – Нет, ничего.

– Кэт, у тебя слишком выразительная мимика, и я тебя хорошо знаю. Не делай глупостей, будь добра. Надеюсь, мне не придется запирать тебя в клетку? – И он это вполне серьезно.

– Ингельд, я просто…

– Знаю, надеешься, что Бьёрн станет драконом. Но ты не знаешь, как это происходит, и ничего не можешь сделать, только ждать.

– Пора возвращаться в форт, – устало напомнила о себе Инга, – уже совсем стемнело.

Пока я горевала и строила планы, а Ингельд меня уговаривал, девушка времени зря не теряла. Обыскала тело Ульва и связала второго, оглушенного аронтца. И подобрала тот предмет, что оставил между стволов сосны давешний егерь. Мне даже стало немного совестно за собственное бездействие.

– Ингельд, вы идите, я через несколько минут догоню, – прошу осторожно.

В ответ скептический взгляд.

– Ингельд, ну правда. Я обещаю не делать глупостей, во всяком случае, прямо сейчас. Просто попрощаюсь с Вороном и задам пару вопросов. Это для меня важно, пожалуйста!

Но он мне, похоже, не поверил. Молчит.

– Заодно узнаю, что это был за егерь, который приходил днем и принес амулет для портала.

– Не думаю, что это для нас имеет такое уж значение, – вздохнул Ингельд. – Полагаешь, здесь все святые? Это командор убежденный фанатик, не все его подчиненные таковы, кого-то можно и купить… Хорошо, но не задерживайся, замерзнешь.

– Спасибо!

Я немного опасалась, что Ворон со своими ребятами уже улетел, им-то, в отличие от меня, погреться не об кого. Мы и так целый день в Заповеднике. Но он дождался – все в тех же злополучных кустах в наступившей темноте его можно было заметить лишь по мерцающим глазам.

– Мне жаль твоего друга, – первое, что он сказал.

Простые слова сочувствия, они должны были бы утешить, но отчего-то очень болезненно отозвались глубоко внутри. Никак не удавалось до конца поверить в необратимость всего происшедшего, и чем больше мне об этом говорили, тем больше сопротивлялось сознание. И потому спросила я совсем не о том, о чем собиралась изначально.

– Тот парень, что приходил сюда днем, почему ты решил, что он егерь, в лицо его знаешь?

– Я не могу знать всех в лицо. А егерь, потому что… – Ворон задумался, рассеянно передернув крыльями. – Всех, кто родился в Заповеднике и прожил здесь хотя бы несколько лет, легко отличить, это… как запах. Все, кто родился вблизи мощного места силы, пропитываются его магией. Здесь просто характеристики особые, легче отличить от других.