Проснуться невестой (СИ)

Она открыла коробочку и обнаружила внутри кулон. Красивая удивительно тонкая эксклюзивная работа. Два крылышка, изящных, как у Амура, с серебряными пёрышками. Или что это за металл? Хотя Алесе было неважно. Ещё никогда никакому подарку она не радовалась так сильно. Потому что от НЕГО. Вот глупая.

– Это крылья музы танца. Вроде древнегреческой Терпсихоры. Только как зовут местную, я не запомнил. Кажется, Равелина. И она тут крылатая.

– Крылатая богиня танца? – переспросила Алеся, чтобы хоть что-то сказать. Потому что боялась, что ещё чего доброго слёзы на глаза навернутся от переизбытка чувств.

– Да. Её крылышки – талисман на удачу. По местной традиции партнёр дарит партнёрше перед первым выходом на сцену.

Алеся сразу безоговорочно поверила в силу талисмана. Не потому, что это крылья какой-то там Равелины, а потому, что это подарок от него.

Виктор Валериевич вынул кулон из коробочки. Крылышки были подвешены не на металлическую цепочку, а на тонкую блестящую чёрную ленту. Алеся догадалась – это чтобы не мешать во время танца.

Он зашёл ей за спину. Кулон лёг на грудь, короткая лента плотно, но мягко обхватила шею. Пальцы коснулись кожи, фиксируя застёжку. Алесе всегда казалось – есть что-то глубоко интимное, когда мужчина надевает женщине украшение.

– Не нужно на сцене думать о шагах, поворотах, связках. Ваше тело уже всё запомнило – выполнит на автомате, – голос звучал низко, чуть хрипло. – Сконцентрируйтесь на эмоциях.

– Да. Я помню. На эти несколько минут я должна влюбиться в вас, а вы в меня.

– Мне не нужно, Алеся, – она вдруг ощутила его губы там, где только что были пальцы, – я уже и так основательно влип.

Руки притянули к крепкому телу, а губы продолжили жечь изгиб шеи поцелуями. Сладкое тягучее чувство родилось в животе и растеклось по всему телу…

– Я уже объявил ваш выход, – дверь распахнулась. – Публика в шоке. Пора на сцену, – Витольд материализовался на пороге. – О, я вижу, вы уже готовы, – добавил, подавив смешок.

Виктор быстро провёл коридорами и вывел на сцену под безжалостно яркие театральные прожектора. Алеся взглянула в зрительный зал. Она опять не различала отдельных лиц. Огромное бурлящее море живой энергии. Оно штормило, готовое поглотить приливной волной. Но Алеся не чувствовала страха. Забыла о волнении. Весь её мир сузился до одного человека, как тогда, когда они первый раз танцевали в сгущавшихся сумерках пустого зала.

Сначала раздался звук барабанов. Они выстукивали рваный мятежный ритм, резонируя с ударами сердца. Потом по залу разлился томный низкий голос виолончели. Гитара спорила с ней жарко, порывисто, дерзко. Звуки сплетались в страстную мелодию. Подражая им, тела Виктора и Алеси тоже сплелись.

Он повёл её решительно и напористо, в каждом жесте – жажда обладания, будто говорил: у тебя нет пути назад. Но она отступала – дразнила. Словно хотела довести до высшей точки кипения. Он настигал, нависал. Секунда, когда они замирали, глядя глаза в глаза, растягивалась в вечность. Зал стонал, горел, изнемогал, пил их страсть.

Алесе не нужно было думать о шагах и связках. Движения рождались сами по себе. И это хорошо, потому что думать она всё равно не могла. Голова шла кругом. И будто этого мало. Виктор подхватывал Алесю и кружил. Она уплывала из реальности. Ощущала только его крепкие руки, прижимавшие к себе. Вот оно – «земля уходит из-под ног» в прямом и переносном смысле. Даже когда она снова почувствовала под каблуками твёрдую поверхность, туман в голове не дал принять вертикальное положение. Алеся глубоко отклонилась, откинув руку назад. Почти касалась пола. Позволяя партнёру скользить взглядом по раскрывшемуся телу. Но это была её последняя попытка сбежать. Виктор медленно поднял её, все теснее прижимая к себе. Глаза горели: моя. И она сдалась. Сама положила ладони ему на затылок, заставив жадно втянуть воздух. Ещё одна секунда, растянувшаяся в вечность.

Музыка смолкла. Зал затих, чтобы через мгновение зареветь.

– Мелисса! Эдвард! – оглушающие овации вернули в реальность.

Алеся и Виктор поклонились публике. Движения снова были на автомате. Дурман не спешил выветриваться из головы.

– Мелисса! Эдвард! – было слышно, даже когда Виктор вывел Алесю за кулисы.

Глава 35. Уплывшая реальность

Алеся смогла отдышаться только когда осталась в гримёрке одна. Несколько минут сидела возле зеркала и прижимала к груди серебряные крылышки, вспоминая его хрипловатый голос: «Я уже и так основательно влип». Это было почти признание. Она верила и не верила. Разве это может быть правдой, что её грозный красавчик-босс, её решительный и надёжный Шевцов, её страстный и романтичный партнёр влюблён?