Проснуться ото сна (СИ)

Я прошел внутрь. Изменения, увиденные мной, порадовали. Некогда пустое пространство с каменными стенами оказалось заполнено большой кроватью под балдахином из черной полупрозрачной ткани. Белое покрывало на кровати будто светилось, тут же находился секретер из темного дерева со стулом, красная софа в белую полоску, напротив софы иллюзия окна, оформленная шторами. Я никогда не видел алые стены, украшенные травянистым черным узором. Улыбнувшись, я поблагодарил графиню, добавив:

— Похоже, мы находимся не в равных условиях, ты хорошо меня изучила.

— У нас будет время узнать друг друга лучше. Спокойной ночи. — Я не понял ее взгляд, мне показалось, он может значить все что угодно.

— Спокойного дня, графиня, — закрыв дверь, я остался наедине с собой.

На следующий день с тяжелым сердцем мне пришлось возвращаться домой. Состояние Кима ухудшилось, возраст и выпитый до моего приезда отвар сделали свое дело. Мои знания и способности здесь оказались бессильны. Последние минуты жизни Кима я провел рядом с ним, держа за руку, вспоминая прошлое. Эти образы стояли перед глазами живыми красочными картинами, теплым огоньком грели изнутри.

«Вместо того чтобы провести больше времени рядом с родным мне человеком, я сидел у отца, выслушивая его жалобы, да и затем пошел совсем не домой», — корил я себя.

После последнего вздоха Кима я вышел в коридор, где собралась в ожидании прислуга. На их глазах блестели слезы, слышались всхлипы. Я прошел мимо них и чуть не сбил с ног управляющего. В его бессовестных глазах светилась неподдельная преданность.

— Что ты здесь ходишь, у тебя нет дел? — со злостью в голосе спросил я, гнев разрастался во мне подобно цунами.

Управляющий ойкнул и, приклеившись к стене, обошел меня. Ужас на его лице порадовал, едва удалось сдержаться от желания захохотать.

Я отдал поручения и распорядился похоронить Кима в своих владениях. Указав конкретное место и попрощавшись со старцем, уехал.

Сама судьба вторую ночь подряд привели меня к дому графини. В ее комнате на подоконнике горел огонек света, словно направляющий маяк для долгожданного путника.

Увидев меня, женщина отложила расческу с маленьким зеркалом в деревянной оправе. Ее радостное лицо сменило переживание, она подбежала и прижалась ко мне:

— Что случилось? На тебе лица нет.

— Хочу забыть все, как страшный сон.

— Я могу помочь? — в ее глазах светилась тревога. — Готова сделать для этого все, — графиня встрепенулась, заволновавшись. — Ты сегодня поздно, скоро рассвет, пойдем, пойдем скорее. — Она потянула меня прочь. Мы спустились в знакомую красную комнату. — Я так боюсь за тебя. Приду, как только сядет солнце.

На душе было мерзко. Я, не отдавая отчета в том, что делаю, схватил графиню за руку, притянув к себе — она ойкнула, подняла голову, ее широко открытые глаза смотрели с удивлением — и с неистовством поцеловал. Ее язычок задел мои слегка выдающиеся клыки, рот заполнил одурманивающий вкус крови. Женские мысли заметались в моей голове стайкой пойманных птиц.

«Как бы я хотела стать для него больше, чем собеседником… нет, такое поведение не достойно дамы моего возраста… я сойду с ума, если он не придет в скором времени…»

Я закрылся от ее мыслей, насквозь пропитанных желанием, к сожалению, остановиться уже не мог. Напор чувств смертного человека впервые подавил мою волю, и я, оставив все как есть, понесся в бурном течении.

До рассвета оставалось не больше пяти минут. Когда графиня встала с постели, ее сердце все еще учащенно билось, тело пылало жизнью.

— Прошу, оставайся у меня как можно дольше, мой дом, как и я, принадлежит тебе.

Невольно я прочитал ее мысли: «Идеальный любовник, незаметный, подобно тени, темпераментный и горячий».

«Даже в такой ситуации графиня практична, и в этом ее нельзя винить, слухи могут вознести тебя до небес и кинуть в самую глубокую пропасть», — отметил я про себя.

Невзирая на то, что я остался жить у моей покровительницы, меня не покидала мысль расквитаться с управляющим, сейчас эта идея терзала меня чаще обычного. Дело обернулось так, что, будто почувствовав неладное, он исчез из дома в тот печальный день, прихватив ценные вещи. И словно растворился в воздухе. Где бы я его ни искал, не мог найти.

— Трус, подлый предатель, — вырвалось у меня одним из холодных вечеров ранней зимы. На улице шел мокрый снег, дул северный ветер, пронизывая до нитки.

— Успокойся, мой дорогой, все образуется, — графиня хлопотала у своего столика, наливая ароматный чай.

— Мне кажется, я за чем-то не уследил, его смерть была преждевременной, — я все сильнее накручивал себя этими мыслями.

— Если это и так, что измениться? — она подошла сзади и заглянула мне через плечо на открытую уже полчаса на одной странице книгу.

— Виновный не наказан, это гложет меня изнутри. Самое страшное то, что я нигде не могу найти его.

Я замолчал, услышав далекие шаги, приближающиеся к нам, шагнув в тень, падающую от шкафа. В скором времени в дверь постучали.