Проснуться ото сна (СИ)

— Графиня, возможно, мое предложение будет поспешным. Я хочу, чтобы вы разделили со мной мою жизнь, — я предвидел ответ, однако должен был услышать это от нее лично.

— Слишком поздно, — она вздохнула. — Когда этот вопрос услышала в первый раз, для меня было рано, сейчас — поздно.

Она вздохнула.

«А возможно, в первый раз предлагал не тот», — подумала она с грустью.

— Сейчас я не хочу жить так долго, — она вздохнула, взяв меня за руку. — Я хочу прожить эту жизнь. Одну. Спасибо тебе за все, мне бы хотелось остаться с тобой друзьями. — Она отстранилась, словно возводя, между нами, невидимую стену.

— Ты хочешь расстаться? — Такого ответа я не мог предвидеть.

Она улыбнулась, словно извиняясь:

— Я приняла решение, не уговаривай меня его изменить, — ее взгляд, полный мольбы, просил уйти. — Помни, что двери моего дома всегда открыты для тебя.

— Пусть будет по-твоему, — и, отодвинувшись от нее, я вышел, покинув дом. — Одно поражение, и ты сдалась, жаль.

Ритуал, разрешающий обращение, не сработал, по крайне мере, так мне показалось поначалу. Я все сделал в точности, как сказал Николас, прождал ответа всю оставшуюся часть ночи. Спать ложился с тяжелым сердцем, ведь уже завтра подходит к концу семидневный срок нашего договора. Что ж возможно я поплачусь за обещание, данное столь поспешно… жизнью.

Этим днем я не спал, а словно бредил во сне, вздрагивая и балансируя на грани с пробуждением, которое оказалось не менее мучительным. Одеяло комом валялось на полу, волосы спутались и прилипли ко лбу. Объятия Морфея не хотели отпускать, да я и сам цеплялся за них, помня о предстоящей встречи с Адисом.

Однако я проснулся от четкого понимания, что согласие получено. Кто бы мог подумать, что ответ приходит с задержкой. Блин, Николас, вот ведь гад, и не предупредил.

Сейчас мой путь лежал на самый край леса, к полуразрушенным стенам старого дома. В эти развалины я сбегал несколько раз еще ребенком, тогда мне казалось, эти стены укроют от жестокого мира. В них было что-то таинственное, мистическое, история, поросшая мхом и полевой травой. Я так и не узнал, что произошло с жильцами. Удаленный от соседей, дом был никому не интересен или просто забыт.

Адис пришел туда днем, когда солнце еще находилось высоко над горизонтом.

— Успел проститься со светом и яркими красками дня? — спросил я скорее из-за своего воспитания, чем любопытства.

— Меня всегда привлекала ночь, кому нужно это солнце? — Из его ответа становилось понятно, что это обдуманный поступок, к достижению которого Адис шел долго.

Я не хотел и не мог понять его, поэтому решил не задавать лишних вопросов.

— Приступим, — мне бы уверенность, с которой говорил Адис.

Устав от напряженной недели, я хотел как можно скорее покончить с этим. Он аккуратно стянул с рук перчатки, положив их на траву, снял фрак и начал расстегивать пуговицы, обнажая шею.

— Чтобы закрепить наше соглашение я приготовил тебе сюрприз, — Адис достал из оставленной им в стороне сумки запечатанный глиняный сосуд. — Это тебе.

Я брезгливо поморщился, не собираясь брать этот предмет в руки.

— Хорошо, сам открою, — Адис нагнулся, быстро выпрямившись, и выставил перед собой руку.

Зажав нос рукой от нестерпимой трупной вони, я скривил лицо.

— Я сделал тебе огромное одолжение, — за волосы он держал голову бывшего управляющего. Ужасная гримаса лица, открытый рот и широко распахнутые, безумные глаза говорили о страшной смерти. — Поверь мне, он мучился.

— Убери эту мерзость с моих глаз, — мне показалось, что ответ его расстроил, видимо, мне полагалось пасть на колени и целовать ему ноги.

— Я думал, ты обрадуешься. Сразу предупреждаю, правила не поменялись, не вздумай со мной играть. Если я не приду через три дня в назначенное место, высока вероятность, что еще один дорогой для тебя человек пострадает. Чувство вины мерзкая штука. — Адис кинул голову в сосуд, закрыл крышку и замазал воском. — Как твое настроение? — И не дожидаясь, ответил сам: — Мое — просто фантастика, мечта многих лет скоро исполниться.

— И что ты будешь делать дальше? — Я специально оттягивал время.

— Думаешь, это единственная моя мечта? Нет! Она одна из первых на пути к славе, деньгам, роскоши. Все, что я пожелаю, тотчас будет исполняться, — слова были произнесены с таким вдохновением и непоколебимой верой в них, что я удивился тому, что они не сбылись прямо сейчас. — Достаточно лирики, приступим.

Я не стал церемониться и, впившись в его горло, проколол клыками кожу, начав высасывать выступающую кровь. Адис вскрикнул, но удержался от попытки вырваться из объятий. В мыслях я улыбался, понимая, что ему больно и не пытаясь уменьшить страдания.

Совершая большие глотки, мне с каждым разом становилось хуже.

Тело Адиса содрогалось, когда я отнимал жизнь, он закатил глаза, руки повисли, доставая до земли кончиками пальцев. Он не пытался хвататься за меня, отталкивать. Я понял, эта картина часто представлялась ему до мельчайших подробностей. Он был уверен, что все проходит «как нужно». Меня приятно порадовало, что из-за страстной любви к женщинам, мои прикосновения ему так же неприятны.