Проснуться среди звезд

— Вы — засранцы, и только! Вы быдло, пушечное мясо — надеюсь, я понятно выразился? — Прэгг на миг остановился, повернувшись к куцему строю, и смерил его взглядом. Затем продолжил свою прогулку, припечатывая каждую фразу тяжелым ботинком.

— В школе вас кой-чему научили. И кое-кто, наверное, уже возомнил себя солдатом Федерации. Но до настоящих солдат вам еще далеко, очень далеко… — капитан притворно-сочувственно покачал головой. Речь его текла по раз и навсегда проложенной колее — смесь чугуннолобой солдафонской и самого беззастенчивого шаманства. Вот и сейчас — неожиданно повернувшись, он завопил голосом спортивного комментатора в кульминационный момент:

— Вы, скоты!!! Половина из вас не проживет и месяца — и мне плевать на них, понятно!!! Выживут лучшие — те, кто лучше всего сумеют убивать! Убивать, убивать!!! — лицо его побагровело, мгновенный ток этого напряжения пробежал по строю, — Всех этих вонючих выродков — беотов, марлов, сиргов! Всех этих лигийских нелюдей!

Передохнув, он закончил торжественно и непререкаемо:

— Галактика должна принадлежать настоящим людям. А я сделаю из вас настоящих людей, или вышибу из вас дух! — проорал он остервенелым тоном, искусно нагнетая нужную атмосферу. Известно, новобранец должен быть мокрым от страха — не перед врагом, а перед собственным командиром. Страх можно победить еще большим страхом — на первых порах. В дальнейшем должен помочь опыт.

…Накачка проходила успешно. Гулко разносящийся под металлическими сводами голос капитана вкупе с его зловещим обликом делали свое дело — священная традиция космической пехоты соблюдалась неукоснительно. Антор стоял на правом фланге короткого строя в умеренно-расслабленной позе, издалека смахивающей на стойку «смирно», и дремал с открытыми глазами, как это умеют делать лишь настоящие ветераны. Гремящая риторика его никак не задевала. Все это он уже слышал не раз, в разных вариантах и в разном исполнении, но суть-то одна, а она его не слишком вдохновляла.

Локтем он чувствовал крупную дрожь, сотрясавшую соседа. Скосив глаза, он мог увидеть усеявшие смуглое лицо бисеринки пота и вздувшиеся желваки на скулах — Мовай Нга стискивал зубы, чтобы те не стучали.

Капитан, наконец, закончил речь, и, переведя дух, с довольной улыбкой на жестком лице оглядывал дело рук своих. Пройдя вдоль шеренги окоченевших в испуге новобранцев, он поймал взгляд хоннийца:

— Еще один «Вечный»? — кивнул он на его соседа.

— Так точно! — серьезно ответил Антор. Лицо его оставалось бесстрастным. Прэгг повернулся к новобранцу и несколько мгновений сверлил его тяжелым взглядом. Спросил резко, как выстрелил:

— Имя?

— Мовай Нга, 407! — без запинки отозвался тот. Голос звучал глуховато, но, в общем, достаточно четко. Капитан довольно перекосился — сколько раз случалось, что после подобного обращения давились собственным языком.

— За что осужден?

— Четырнадцатый пункт Общего Кодекса — невыполнение приказа.

Капитан удивленно вскинул бровь:

— Ты не выполнил приказ? Почему?

— Н-не смог… — выдавил из себя Мовай, опуская голову. Лицо капитана вновь приняло жесткое выражение:

— Ты правильно выбрал, где служить, Мовай 407, — сухо сказал он, и, повернувшись на сигнал причальной сирены, бросил Антору через плечо:

— После прохождения тестов представить на утверждение. Все!

«Все…» — мысленно повторил Антор. Сирена надрывалась, вызывая досаду своей ненужностью — все кончалось… и все начиналось опять, в который уже раз.

* * *

…Палуба обрывалась во тьму — люди невольно жались друг к другу на краю бездонного провала, хотя разум говорил, что их отделяет от него скорлупа прозрачной брони. «Вот он», — произнес кто-то вполголоса. Легкое движение, и все вновь замерли, устремив взгляды в одном направлении. Из глубин космоса к ним двигалось что-то несуразно-кособокое, как подпаленный на огне паук, только белого, слепяще-белого цвета… Молчание стыло болотным туманом, пробирая дрожью до самых костей — десятки глаз напряженно всматривались в приближающееся чудовище, которое отныне будет их домом… их единственной надеждой выжить. Но надежда жить основывалась на смерти. Этот громадный белый корабль — продукт многих поколений человеческой мысли, направленной на уничтожение, и изящно изогнутые конструкции заключали в себе смерть в самых разнообразных видах, формах и упаковках. Среди этой смерти кое-как размещалось сто сорок человек экипажа и три тысячи десантников — все вместе называлось «Гром», десантный крейсер II галактического класса.

— Первая десятка, к выходу! — громыхнувший динамик вывел людей из оцепенения, они ожили, зашевелились, заговорили — но как-то замедленно, словно нехотя. Говорить громко или смеяться казалось кощунством, словно происходящее было какой-то церемонией со скрытым от непосвященных смыслом…

Миг стыковки произошел в торжественно-ритмичном лязге, мрачно вызвонившем по всем закоулкам транспортника. В наступившей тишине голос прозвучал ватно и невыразительно: