ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ

Так вот, когда Кланы распределяли места обитания, и появились первые неприятности.

Юркие ужи-шестерки, жалкие, презренные парии, незаменимые, впрочем, в роли наблюдателей, шпионов и информаторов, донесли Главам Клана, что захваченная добыча, кажется, опомнилась и принялась сопротивляться. В результате сопротивления был полностью уничтожен Клан Эфа-Сопрано и большие потери понесли бойцы из Клана Полозов. Наблюдались также единичные случаи уничтожения особей.

И Господствующая Раса поняла, что планы надо менять. И вырабатывать новую стратегию. Не тупая же она была, Господствующая Раса.

Они даже осмелились лично воззвать к Призывающему их, чтобы получить хотя бы дельный совет.

Но Призывающему было сейчас не до них.

И Господствующая Раса обиделась на Призывающего.

А одним из главенствующих признаков этой Расы было неумение забывать обиду.

***

Стол был круглым, как это и полагалось всякому столу для переговоров. И даже то, что выполнен он был из знаменитого уральского малахита веселой, зелено-изумрудно-кучерявой расцветки, не нарушало строгости регламента и не позволяло никаких вольностей.

Переговоры Силовых Структур - это вам не правительственно-думский канкан во время утверждения перспективного бюджета страны!

Это вам - явление, можно сказать, судьбоносное. И в большей степени - фантастическое.

Напротив каждого стула, который предстояло занять одному из Высоких Лиц, на столе аккуратнейше располагался письменный прибор фирмы «Паркер», кожаная папка с тисненным золотом символом Силовых Структур (эскиз символа является государственной тайной) и, как допустимые природной немощью вольности,- бутылочка минеральной воды с прижавшимся к ее хладному боку робким тонкостенным стаканом. Кроме того, в центре стола стояли, выстроившись в выверенный до миллиметра ряд, семь золотых канделябров с пока незажженными свечами. Поэтому зал тонул в полумгле: такие гражданские поблажки, как окна и лампы дневного света, в данном случае не предусматривались. Заметно было только полное отсутствие зеркал, серебряных безделушек на каминной полке (да, в зале неярко горел камин, его свет и помог рассмотреть вышеперечисленное великолепие) и большое количество драпировок из бархата и глазета.

Зал был пуст. Все представители Силовых Структур были не столько дипломатичны, сколько высокомерны, терпеть не могли являться на заседание раньше других, а к толерантности их вообще вынуждала лишь действительно Глобальная Катастрофа…

Но сейчас из пустого зала стоит перенестись в небольшую комнатку, простенькую, зато согретую вполне человеческим теплом. Это гардеробная, где Элпфис, уже облаченная в строгий, цвета мокрого асфальта костюм с чуть оживляющей его строгость белой шелковой блузкой, помогает своему ненастоящему магу завязать бабочку на шее, избавиться от сеточки для волос, почистить (в последний раз) плечи и лацканы смокинга, а заодно набраться уверенности перед предстоящим мероприятием.

Но Викентия в данный момент не волнует мероприятие.

– Как ты смогла тогда, в той комнате, и оставаться в кресле, и спрыгнуть с потолка?

– А-а, так ты все-таки был потрясен моим появлением!

– Не то слово. А после того как ты пристрелила змею, мне вообще грозила опасность остаться заикой.

– Надеюсь, хоть не импотентом…

– Элпфис, бессовестная девчонка, ты невероятно цинична! Давай рассказывай, и побыстрей!

Элпфис отодвинула от трельяжа Викентия и, вперившись в свое отражение, придирчиво принялась сканировать области нанесения пудры и тонального крема. Удовлетворившись результатом, она извлекла из стоявшей на туалетном столике шкатулки с полдюжины блестящих патрончиков с губной помадой и, снимая с них колпачки, начала допрашивать Викентия:

– Эту? Или лучше эту?

– Элпфис!!!

– Все. Хорошо. Объясняю. Из моей «биографии» ты должен был понять, что я - не совсем человек.

– Это еще почему?