Проснуться живым

- Если бы эта дурацкая ПЛА не состояла целиком из мужчин, причем главным образом из старых и усталых, у нас не возникло бы никаких неприятностей. Там должны работать и женщины, - вмешалась черноволосая красотка лет тридцати с длинными ресницами и низким страстным голосом. - Мы должны одновременно выступить за женское равноправие...

- Вот именно! Всюду одни мужчины! - возбужденно размахивая руками, заговорила вторая рыжая. - На телевидении, в газетах, чье внимание нам нужно привлечь! А как можно привлечь внимание мужчин? Очень просто - сбросить одежду и остаться только в бикини!

- Девочки... - начал Дейв.

- Ты права, но не совсем, - отозвалась высокая и гибкая черная красавица вернее, коричневая, так как ее гладкая кожа имела цвет шоколада "Херши", голосом, напоминающим мягкое шуршание гусениц на персиковых листьях. - Никаких бикини. Ничего. Только то, что даровал нам Господь. Разденемся и останемся голыми. Ты хочешь привлечь их, Тереза, так мы их привлечем!

- Вот это здорово, Лула! Я с тобой! - воскликнула брюнетка с губами цвета красного перца, который сжигает внутренности от десен до мочевого пузыря. - Я сделаю это! Bueno! <Отлично/>! (исп.)> Мы все это сделаем! Мы все будем маршировать desnudo <Обнаженными/>(исп.).>!

- Девочки, - снова заговорил Дейв. - Я хотел бы...

- Desnudo? - переспросила девушка ростом чуть выше пяти футов, но с количеством округлостей, вполне достаточным для шести футового роста, и с глазами, большими и темными, точно спелые сливы. - Ты имеешь в виду, Маргарита, что мы все должны маршировать обнаженными?

- Si <Да/>(исп.).>, Ронни, desnudo! Totalmente <Полностью/>(исп.).>!

- Nudo?

- Naken?

- Обнаженными?

- Nackt?

- Девочки!

Коротышка, которая обращалась к Ронни, даже не взглянула на Дейва - как, впрочем, и все остальные - и продолжала:

- Тебе легко говорить, Маргарита. Ты - нудистка. Бегаешь голышом каждый уик-энд. А как же быть со всеми нами? Мое целомудрие...

- Кроме того, нас арестуют, - присоединилась к ней блондинка с волосами цвета дикого меда и синими глазами, как море у Капри. - Мы не успеем пройти и одного квартала, как отправимся в тюрьму. Кому это надо?

- О, Сильвия! - с жаром произнесла рыжеволосая девушка с большими карими глазами. - И ты тоже, Ронни...

- Девочки!..

- Нам незачем маршировать обнаженными по Филберт-стрит, - заявила шоколадная красавица Лула, первая предложившая тотальную наготу. Ее голос звучал, как теплый туман, вытирающийся о бархатное полотенце. - Может быть, достаточно той маленькой улицы - Хевнли-Лейн. Или мы можем подождать, пока доберемся до конца...

- Девочки-и-и-и!..

- Чего вы орете, Дейв? - спросила Маргарита.

- Я бы хотел познакомить вас с моим другом - с нашим другом - Шеллом Скоттом. Он на нашей стороне и...

- Отлично, нам понадобится любая помощь.

- Так вы Шелл Скотт!

- Хэлло!

- Посмотрите на него!

Слушая эти и прочие замечания, которые я не мог расшифровать, я улыбался, говорил "хэлло", "привет", "здравствуйте" и, когда суета улеглась, был представлен по очереди всем девушкам.

Рыжеволосой, полногрудой Дайне, шоколадной Луле, маленькой, с глазами-сливами Ронни, Бритт с платиновыми волосами и шведским акцентом. Потом хорошенькой японской куколке по имени Юмико, с лицом как цветок и губами как лепестки, которая улыбнулась и промолвила: "Хэрро, Шерр". Брюнетке Эмили, недавней мисс Германия номер два, которая, по-моему, могла занять второе место, только если все судьи были "леммингами". Оживленной, рыжей и розовощекой Терезе, нежной и прекрасной Леонор, Маргарите с губами цвета красного перца и, наконец, Сильвии с волосами цвета дикого меда, синими как море глазами, ровными и сверкающими зубами и ртом, словно созданным для улыбок и смеха.

Это была миниатюрная ООН, состоящая из красавиц, каждая из которых выглядела не только эротичной и чувственной, но и здоровой, полной энергии и энтузиазма и - как я вскоре узнал - эровита.

Проведя некоторое время с ними и еще пару минут с Дейвом, я направился к своему "кадиллаку". Когда я выходил из комнаты, десять красоток продолжали болтать и спорить о по крайней мере частичном марше к церкви Второго Пришествия только в том, чем их одарила природа.

Меня это забавляло. Девушкам, конечно, было интересно воображать себя поднимающимися по зеленому газону, быть может к самым дверям церкви, обнаженными, но я знал, что этого не случится. Такого просто не бывает.

Это ставило меня в один ряд с теми мудрецами, которые знали, что в 1929 году рынок взорвется.

Глава 17

Следующие четыре часа были самыми скучными с тех пор, как Дру вчера позвонила в мою дверь. Зато после этого мне уже не пришлось жаловаться на скуку.