Проснувшееся зло

Прочитав последнее сообщение отбросила телефон на пустую половину кровати с той же скоростью, с какой бросала в детстве «горячую картошку».

Почему мне все еще кажется, что мое испытание не закончилось? Может эта такая расплата от прародительницы за то, что не смогла разбить сердце жертвы, и ей пришлось взять мою энергию, чтобы, так сказать, засчитать вступление в полную силу?

Возможно. И, возможно, мне дается шанс все исправить, а я его тупо игнорирую, отдаваясь во власть плотских утех.

* * *

«Василиса написала. Сама» — эта мысль не отпускала Максима всю дорогу до дома, где кроме обязанностей никто не ждал, и куда ехать совсем не хотелось. По крайней мере одному. После того, что он наговорил Василисе, противоположная реакция казалась бы естественнее. Но теперь вновь появлялась надежда. Надежда на то, что не у него одного сносит крышу от переполняющих эмоций.

А теперь, когда соучастник, а быть может и сам убийца отца пойман, Максим чувствовал облегчение. Не полное, но чувство вины уже не давило, сжимая все внутри до боли, и спящее тело в багажнике снимет остатки этого горького и въедливого чувства.

Максим отдавал себе отчет в причинах срыва на ведьму. Не знал только что больше повлияло. Не только из-за того, что она так страстно целовалась с другим, и не из-за того, что глупо рисковала собой, толком не научившись пользоваться силой, влезла в драку с колдунами, Максим повел себя как последний муд…проходимец. Нет, конечно, он никогда не отличался высоконравственным набором качеств и черт характера, но никогда не любил унижать женщин. И склонялся все же к одному варианту, к тому, что боялся, как глупый мальчишка, упасть лицом в грязь перед женщиной, к которой питал такие сильные чувства. Не мог он допустить, чтобы она узнала, что Денис Молотов причастен к смерти Северьяна Старцева, а он знал об этом, и промолчал, даже когда избавился от демона.

За окном солнце незаметно подбиралось к горизонту, даже через затонированные стекла машины, были видны первые рассветные лучи, когда джип остановился у медленно открывающихся ворот резиденции Старцевых, где Максим не был с того злополучного дня.

Внутри колдуна что-то беспомощно сжалось, сбивая дыхание, и тут же отпустило. «Это пришло осознание, что отца больше нет» — подумал Максим глядя на силуэт дома отца, потемневший и-за встающего позади солнца.

У парадного входа уже был припаркован внедорожник оборотня. Демьян знал зачем позвал его старый друг, и, видимо, от того и не встречал радостной улыбкой. Или от того, что так и не видел после трагичных событий. Кажется, кроме брата Максимильяна никто и не видел в том состоянии, что он пребывал в компании с паразитом.

— Ну, здравствуй, — сжав руку и похлопав по плечу приветствовал колдуна оборотень. Так и было, он скромно, без лишних эмоций приносил свои соболезнования. — Как ты?

— Лучше, чем ты думаешь, — ухмыльнулся колдун, чем вызвал ответную ухмылку оборотня, и немало его удивив. — Пойдем в дом, расскажу.

— Максимильян Северьянович, — обиженно позвал один из сотрудников службы безопасности, открывая багажник авто, — а с этим что?

— В подвал его, подождет немного. Подготовьте пока его к допросу.

— Будет сделано.

Колдун привел старого друга в малую гостиную между библиотекой и кабинетом отца. Максимильяну было двенадцать, когда Северьян Старцев построил этот дом, и эта часть, после спортивного зала, была первой по посещаемости. И даже когда он съехал, лишь изредка приезжая сюда навестить отца и брата, привычка не изменилась. В этой части дома он всегда чувствовал себя именно «дома». Так и всплывали в голове картинки прошлого. Как еще совсем юный, он лежал на диване, задрав ноги на спинку, в руках книжка, дверь в кабинет отца открыта, и видно, как он сосредоточенно пишет что-то в своем дневнике…

— Точно, — произнес Максим вслух, вспомнив о привычке отца довольно распространенной среди колдунов и ведьмачек — фиксировать на бумаги все заклинания, старые, чтобы не забывать, и новые, если удается что-то придумать, ну и другие мысли заодно записывать.

Что именно писал в дневнике отец Максим не знал, но от этого непреодолимое желание прочесть их и узнать все недосказанное старым колдуном, усилилось.

— Ты о чем? — удивился стоявший рядом оборотень.

— Извини, кое-что вспомнил.

— Как твоя ведьма, Макс? — с хитрым прищуром поинтересовался оборотень и направился небольшому бару, достал бутылку виски принюхиваясь, одобрительно хмыкнул, и плеснул в два стакана.

Максим направился следом и сел на кресло закидывая ногу на ногу. Оборотень протянул ему порцию горячительного, и плюхнулся в кресло напротив, усаживаясь в такой же позе, что и друг.

— Я разбил ей сердце, — без капли эмоций на лице сообщил колдун. Только пальцы сильнее сжали стакан. Ни разу он не произносил это вслух. Да даже толком не думал. Только от одной мысли, что Василиса страдала по его вине, внутри что-то болезненно сжималось.

Оборотень, делавший глоток в этот момент, чуть не поперхнулся крепким напитком.

— В смысле?