Проснувшийся Демон

С тех пор Маркиз гонял подводы с углем и дарами леса. Что интересно, сделки теперь оформлялись на рынке, а потом приходилось переться через весь город и выгружаться, где укажут. В Кремле - это еще хорошо, близко. Гораздо более загадочной стала система расчетов. Москвичи всё охотнее брали в долг.

– Вы что, нам не верите? - удивлялись они, когда брянские просили оплатить хотя бы предыдущую партию. - Куда мы, по-вашему, денемся? Мы же представляем не частную лавку, а государство! Эх вы, темнота! Кремлю сейчас нужны ваши деньги, ненадолго. Для вашего же блага! Мы покупаем слона. Вы же хотите, чтобы в нашей великой стране был живой слон?

– Оно конечно!.. - мялись брянские, придавленные широтой столичных замыслов. - Однако нам вить налог бы надо вам же заплатить! И гвоздей бы прикупить, стекла, одежонки…

– Какое нахальство! - в сердцах восклицали оптовики. - Вы их только послушайте! Вы же сами хотели торговать со столицей. Получили самые выгодные условия. Ну где вы еще найдете такой рынок? Ну, не хотите, катитесь в Питер или в Астрахань… если живыми доберетесь.

Московский тракт теперь надежно охранялся, а до Питера или на юг пришлось бы собирать большой караван с охраной. Денег на это не было. Как не было и уверенности, что загадочный закон не запрещает торговать с Питером.

– Так что вот какие дела, господин инженер! - закончил Маркиз. - Дальше проехать не могу, вишь, разворочено всё…

– Ничего, здесь уже близко. Мы дойдем.

В переулке не было видно ни единой живой души. Когда-то здесь прорвало водопроводную магистраль, размыло грунт, и огромный пласт асфальта встал на ребро, перегородив проезжую часть. Над открывшейся ямой возвышался край ледяного тороса, точно оплавившаяся сахарная голова. Крыша ближайшего особняка давно обвалилась и увлекла за собой перекрытия двух нижних этажей; в результате шикарный дом превратился в иллюстрацию для учебника по гражданской обороне. Артур предположил, что пройдет насквозь. Он нахлобучил Карину на лицо шапку, взвалил обмякшее тело на плечо.

– Эка братишку твово разморило-то… А у вас-то, в Питере, все босиком ходят или тока инженеры? - вдогонку выкрикнул возница.

– Те, кто за правду, - босиком. Кто за порядок - по-всякому! - не оборачиваясь, отозвался инженер. Увлеченный прыжками по подгнившим балкам, он не заметил, как в другом конце переулка из подворотни выкатился открытый вездеход.

– Босиком чешет! - сказал своим спутникам кудрявый, покрытый шрамами детина. - Дуло спрячь! За мертвого и десятки не дадут! 30. О пользе домашних животных, или Проделки летуна

Коваль нашел невредимую Чернику и страшно обрадовался. Кобыла от тоски погрызла все сухие ветки во дворе, но летуну было вообще нечем поживиться. Без хозяина он даже ночью не осмелился вылезти из мешка, но из вредности изорвал в клочки свою переносную "квартиру". Теперь скалился изнутри, злой и пристыженный. Чернику бы летун ни за что не тронул, поскольку был воспитан, как сторожевой пес, и полагал ее частью хозяйского имущества. Кроме того, частью детской дрессировки являлось упражнение с миской лошадиной крови. Человек давал попробовать и тут же больно ударял по носу прутиком, пока не возникало стойкой гастрономической неприязни. А главное оружие - хвост - наливался транквилизатором лишь на второй год жизни. К счастью, на боку у не расседланной Черники оставался еще один кожаный баульчик с сушеным мясом и фруктами, так что лакомства хватило на всех.

Артур не стал заходить в институт. Если бы у парадного входа появились чужие, он бы заметил. Судя по следам, Сергей и Люда Дробиченко ушли сами, никто их не заставлял. Сначала пробирались вдоль кустов, затем свернули на подъездную аллею, ведущую к упавшим воротам. Собака ушла за ними. По пути Ласка несколько раз останавливалась и оглядывалась, не решаясь подчиняться новым хозяевам. Скорее всего, она уже вернулась на ярославскую заставу.

Артур разбудил Карина. Сначала тот не мог понять, куда его завезли, затем попросился в туалет, после сообразил, что находится в Москве, осмелел и потребовал еды. Получив отказ, надулся, но на лошадь влез без споров. Видимо, рассудил, что лучше путешествовать верхом, чем с мешком на голове поперек седла. Он предпринял единственную и последнюю попытку сбежать, пока Артур перетягивал подпругу. Отпросившись по-большому, невинно отошел в кустики, а затем тихой сапой принялся отступать за угол. Он полагал, что пробирается незаметно, но производил больше шума, чем стадо кабанов на водопое.

– Святой отец, - тихо позвал Коваль, заканчивая собственное бритье, - вернитесь, я вам что-то покажу.

Чертыхаясь, Карин побрел обратно. Безусловно, трусом он не был, но реально оценивал шансы. Против человека, который трижды почти не сходя с места уклонился от удара палаша, шансов выстоять не имелось. Карин вернулся и увидел летуна.