Просо судьбы (СИ)

— Хорошо, — гном довольно потёр руки. — Тогда прячь свою железку, она тебе не понадобится. Все эти ваши человеческие штучки: подлиннее, поострее, потяжелее мы пока отложим в сторону. И ребёнок может завалить хорошего воина из арбалета… О чём это я? Ах, да, будем соревноваться, кто крепче, — пока что РоАйруци хоть и выглядел уверенным, но зёрнышки непонимания и сомнения потихоньку стали прорастать в благодатной почве. — Для начала проверим наши нижние конечности. На счёт три каждый остаётся на одной ноге. Условие: руками ни за что не держаться. Проигрывает тот, кто не выполнил условий, или первым станет на обе ноги. Понятно? — гном участливо заглянул в растеряннее лицо рыцаря и хоть тот, если разобраться, вряд ли хотел участвовать в этом непонятном соревновании, голова сама согласно качнулась. — Только учти, сэр, — продолжил ушлый гном, — прямо сейчас уважаемая их высочество, Руфия — чтоб всё было по честному — начнёт считать до трёх, и если ты вовремя не поднимешь ногу, тебе автоматически засчитается проигрыш, — гном дождался обречённого кивка. — И последнее, совет — пока идёт счёт, выбери верную ногу: правую или левую. Поверь, — проникновенно выпучил глаза, — от этого много, что зависит. Я-то уже с этим определился. Но я ведь меньше, значит, заведомо слабее, правда? Поэтому я имею право на такую фору. Руфия, детка, начинай! — и принялся разминать ноги и приседать.

Девочка вышла к соперникам — сама серьёзность. К этому моменту к месту состязания подтянулись не только воины, пришедшие с РоАйруци, бросив махать палками, но и парочка кухарок, проходивших на задний двор по делу и ещё какие-то мужики.

— Раз! Два! Три! — прозвучал звонкий голос.

Ностромо картинно поднял ногу, РоАйруци был более поспешен, просто согнув конечность в колене, при этом на его лице столь красноречиво гуляли желваки, что было ясно: он наконец-то осознал, в какую авантюру ввязался. При этом, не важно, с каким результатом: проклятый гном даже проиграв, с лёгким сердцем пойдёт хлестать пиво, рассказывая всем встречным, что соревновался с самим рыцарем! В любом случае, он не будет в накладе. В отличие от него, хм, сэра, стоящего на одной ноге в присутствии пусть младшей, но принцессы. Для полного завершения жанровой сценки не хватало только прокукарекать!

Не будь Тьяри столь напыщен, закомплексован или хотя бы более опытен в общении с разными представителями Веринии, он легко бы мог свести ситуацию к любому приемлемому решению, не затрагивающему якобы честь. Но то, как он невольно пучил глаза и надувал щёки, лишь раззадоривало наёмников, весьма далёких от трепетания перед всякими заносчивыми типчиками, у которых, к сожалению, в военных лагерях и школах такой предмет, как чувство юмора, отсутствовал напрочь.

Брада тихонько про себя захихикала — как девчонка, право, но на происходящее без улыбки смотреть было невозможно, и даже суровые воины, сопровождавшие РоАйруци, с трудом прятали усмешки в усы — слава Единому, не лезли с советами, иначе молодой человек мог взорваться окончательно. Сама наёмница, прекрасно осознав роль этого юнца при его Лидии, всё равно была на стороне проказника гнома. Не из корпоративной солидарности, а потому что действительно симпатизировала «светлому».

Что Лидия в нём нашла? — возник неожиданный, очень даже предсказуемый, но столь же риторический вопрос. Крепкое, здоровое тело с достаточной для употребления каплей голубых кровей, облачённое в некий романтический каркас. При не очень затруднительном напряжении воображения, этого красавца легко можно было представить… приятным.

Действо же на сцене застыло: стоять — сидеть и пялиться на замерших в не совсем комфортных позах участников было как-то глупо, что ли, тем более крепкие и можно сказать, в расцвете сил лица мужского пола могли продемонстрировать чудеса выносливости, уморив и усыпив при этом зрителей. Это, видимо, понял и гном, для начала начав скакать на одной ноге вокруг побагровевшего рыцаря, потом приблизился к месту своего сидения, где рядышком стоял забытый на время всеми бочонок пива. Вернувшись, к рыцарю, предложил «освежиться», но тот молча отвернулся в сторону. Гном, восхищённо воскликнув: «Вот это сила воли, уважаю!» сам присосался к полегчавшей ёмкости, и не успокоился, пока полностью не опустошил её. Несколько затяжных ударов сердца все вокруг, затаив дыхание, уважительно наблюдали работу кадыка и в полной тишине слушали серенаду смачных глотков (сама Брада почувствовала, как пересохло у неё горло и спешно исправила эту неприятность, вылив в глотку остатки пива из кружки). Скорчив недовольную рожицу, Ностромо потряс бочонок, отреагировавший совсем уж слезами, небрежно уронил его и требовательно уставился на тролля.

— Малыш, дружище, твоя очередь.

Вряд ли все поняли смысл сказанного, но наёмница, наблюдая, как огромный «тёмный», игнорируя укоризненный взгляд Руфии, безропотно поднялся и исчез в доме, поняла, что он наверняка направился выбивать ещё пиво.