Просроченная виза

Внизу долго еще слышались топот, шум передвигаемой мебели. Но, только выждав порядочное время, Синий позволил себе наконец перебраться поближе к чердачному окошку, мутному от пыли. И подумал, что будь с этими мордоворотами собака, припухать бы и ему в том сером автобусе, куда отправили уже двоих парней. Кого – не смог разглядеть сверху Синий, и это его очень беспокоило.

Сам человек предельно осторожный, когда это диктовали обстоятельства, Леха резко порицал постоянную нарочитую беспечность братков, входивших в его щербинскую бригаду. Оно и понятно: он был вдвое старше каждого из этих «спортсменов», гораздо опытнее, а коронован в «законники» на зоне. И не куплено было его звание, как у нынешних, молодых воров в законе, у «апельсинов», «лаврушников» всяких, за сотню тысяч баксов. Этим он и отличал себя от новой бандитской поросли, от молодых волков, которых приходилось нередко держать в крепком кулаке. Но, замечал Синий, в последнее время это все реже удавалось. Словно какое поветрие навалилось на братву, для которой скоро и авторитет будет не указ, отморозки – одно слово. На том и горят!…

Но – кого взяли? Вот сейчас самое главное. И Синий, он же Леха Грызлов, мучаясь неизвестностью, терпеливо ждал, как зверь в засаде, когда наконец покинут двор менты с собровцами.

Увидел он, как вывели из подъезда и без всякого почтения сунули башкой вперед на заднее сиденье «жигуля» Серегу Авдеева. Ну этот долго не позагорает, папашка отмажет…

Синий вынул из глубокого внутреннего кармана трубку сотового телефона и вспомнил, как его буквально потом прошибло, когда здесь появились те собровцы. Именно в этот момент он подумал, что не отключил телефон и он мог зазвонить в любую минуту. И шевельнуться нельзя, и всей шкурой чуешь, как хана приближается. Помогли, видать, мольбы, не зазвонила трубка, не выдала присутствия. А оказалось, что зря мандражил, телефончик-то отключенный был!

Выждал Синий, когда наконец тронулся ментовский караван, и только тогда, осторожно ступая по скрипящим ступеням старой деревянной лестницы, спустился в офис. Там как слон погулял. Сидела, не зная, что делать и с чего начинать наводить порядок, чувырла эта, Анжелика, мать ее. Увидев пыльного, будто из старого сундука вынутого, Грызлова с телефонной трубкой в руках, секретарша сделала изумленные глаза, но Леха тут же прижал палец к губам: молчи, мол!

Оглядел разгром, осуждающе покачал головой и сказал:

– Ступай на двор, погляди, все ли уехали? А потом позови сюда старшего охраны. Но про меня – молчок. Скажи: к телефону его.

Чувырла, испуганно кивая, пошла выполнять. Она бабьей своей сущностью хорошо чувствовала постоянную опасность, исходящую от этого молчаливого темного человека, которого еще ни разу не видела улыбающимся.

Явился охранник. Тоже удивился, увидев Синего. Надо же, не нашли!

– А где Кузьмич? – сердито спросил Синий, имея в виду старшего.

– А его это… с собой увезли. Показания брать, – не очень уважительно ответил охранник.

– Кого еще взяли?

– Из наших – Кольку Свешникова, ну и Кузьмич вот… поехал. А еще этот, маленький-то…

– Сенька, что ли? – нахмурился Грызлов.

– Ага, он, значит: «Чего?! За что?!» А ему: «Сам вспомнишь!» И – в автобус, чтоб не выступал.

– Точно? Так и сказали: «Вспомнишь»?

– Чего слышал, – пожал плечами охранник.

Знал Леха, что должен был вспомнить Сенька Хмырь, прозванный так за свою необузданную наглость, и потому картинка ближайшего будущего рисовалась вовсе не привлекательной.

– Ладно, иди, скажи там: указания, что делать дальше, получите позже. Меня ты не видел. Давайте без хипешу…

Грызлов прошел в кабинет гендиректора, где царил такой же беспорядок, что и по всему, видать, помещению, и наконец решился, набрал нужный номер телефона.

Трубку долго не брали. Но вот послышался хриплый, словно с перепоя, голос:

– Чего надо. Синий? – Это у хозяина высветился номер звонившего.

– Мне ни хера не надо, а вот тебе – надо, – раздраженно ответил Грызлов. Он вообще не гнулся перед хозяином. Ты сказал, я сделал, гони «капусту». Поэтому, не шибко вдаваясь в подробности, которых, в общем-то, и не знал Леха, рассказал он папаше Сереги о том, что за шмон устроили тут менты. И самого гендиректора с собой увезли. Никто пока не знает куда. А про охранника и своего Сеньку говорить не стал, добавил лишь, что еще пару мужиков забрали, чтоб не базарили. Но это – так, между делом. А вот шмон был произведен капитальный, выгребли подчистую.

Авдеев– старший недолго раздумывал. Спросил, есть ли под рукой транспорт, и велел срочно прибыть на его дачу в Успенское. И чтоб ни одна живая душа!…

Это понятное дело: для всех банкир сейчас на теплых морях, здоровье поправляет. Двое разве что и знали, где он на самом деле.