Просроченная виза

Элина уже освоилась в большом доме. Подогретый бассейн, искусственное солнце, услужливый бармен – что еще требуется женщине, привыкшей главным образом следить за собой, а обо всем остальном узнавать из телевизора. Вот она и любовалась собственной загорелой кожей в многочисленных зеркалах, когда ее позвали к хозяину.

Она выглядела хорошо, даже весьма соблазнительно, входя в небесно-голубого цвета халатике, сквозь который выгодно золотилось ее ухоженное тело. В большом кабинете Олега находился еще и его верный Гоги. Если Олега она могла понять как женщина и он, в общем, никакой опаски у нее не вызывал, то этого огромного грузина она попросту боялась. Как сторожевого пса, который за своего хозяина порвет пасть любому, на кого тот только покажет пальцем. Один раз попалась Элина в его лапы, но этого вполне хватило, чтобы она в первый и, дай бог, в последний раз поняла, чем любые, даже самые разнузданные, занятия сексом отличаются от насилия. И уж тут не расслабишься, как в известном анекдоте, чтоб хотя бы получить удовольствие.

– Садись, – сказал Олег. – Ты хорошо выглядишь. Как твое мнение, Гоги?

– Хорошо выглядит, – мрачно подтвердил тот.

– Так вот, дорогая, если ты и дальше хочешь выглядеть не хуже, ты нам с ним сейчас расскажешь все, что тебе известно о следователе Турецком. Все – от начала до конца. Вопрос понятен?

– Ой! – даже поморщилась она. – Зачем он вам нужен? Мужик как мужик, не хуже и не лучше других. А чем он там занимается? Не знаю, мне это совсем неинтересно.

– Ты, девочка, не поняла меня. Когда я велю рассказывать все, надо только так и делать. Или ты хочешь, чтобы тобой занялся Гоги?

Элину будто ледяной водой окатило, даже мурашки на коже ощутила. Что оставалось думать? Вот и стала она вспоминать, как, следуя уговорам сестрицы, пришла в МУР, где и познакомилась с этим Турецким. Чисто случайно. Потом оказалось, что они почти соседи. Ну – то да се, съездили в Каменку, где дача, обнаружили мужа. А дальше? Да ничего особенного дальше и не было. Побыл он с ней часа полтора, да и сбежал к семье. Вот и все знакомство. Кстати, и силинское дело он вовсе не ведет, там другой следователь по фамилии Платонов.

Хитрым своим женским умом Элина сообразила, что интерес Олега к Турецкому не случаен. И ради этого они могут из нее душу вытрясти, в самом буквальном смысле. Поэтому избрала не самую выгодную для себя роль, но наиболее безопасную. А чье задание исполнял Турецкий, она определенно не знала, может быть, того же генерала Грязнова. Танька ведь у него работает.

Элина заметила, как переглянулись Олег с Гоги, но не поняла смысла их безмолвного обмена взглядами.

– Этот Платонов – из областной прокуратуры, – сказал Гоги. – Он к Шацкому отношения не имеет.

Услышав фамилию Ивана, Элина встрепенулась:

– А что с Ваней?

– Ничего, – по-прежнему мрачно ответил ей Гоги.

– А что это у вас там за крики сегодня были? – продолжала любопытствовать Элина.

– Гдэ-э? – уже грозно спросил Гоги.

– Внизу, – Элина пожала плечами, будто ей стало зябко. – Я в сауне была. Слышу такие крики, будто с человека шкуру сдирают. Прямо ужас какой-то!

– Что ты делала в сауне? – нахмурился Олег.

– Интересное дело! А чем там можно заниматься? Ты думай, чего спрашиваешь! Была в сауне, потом в бассейне поплавала, потом массаж.

И опять как-то странно переглянулись Олег с Гоги. Грузин помолчал и, угрюмо глядя себе под ноги, сказал:

– Это охрана детективами развлекается. Любят всякие ужастики смотреть, бездельники. Волю, говорят, тренируют. Я запрещу им.

– Ну зачем же запрещать так сразу. Пусть просто звук потише сделают, – вмешался Олег. – Ты знаешь, Элина, и меня, и Гоги, всех, когда мы начинали работать в органах, специально тренировали, нервы закаляли. Чтоб у нас никакой жалости к врагам не было. Или к предателям. Да, Гоги?

Тот мрачно кивнул.

– Тебе наверняка это покажется ужасным, но вот лично мне… и моим коллегам демонстрировали фильм, как сжигают в крематории живого человека. Привязывают его к специальным таким носилкам, открывают заслонку, а там пламя гудит. Ну и его туда. Он кричит – жуть! Но мы-то знали, что это предатель нашего дела, бывший наш полковник, который продал американцам секреты ракетного топлива, понимаешь? Так что хоть его и не жалко, но все равно страшно. Потому что нас учили: вот кара, которая ожидает изменника. Так воспитывали… Но ты ребятам скажи все-таки, Гоги, чтоб не сильно увлекались. Зачем в людях излишнюю жестокость воспитывать, верно, Элина? – И, не дожидаясь ответа, засмеялся: – Впрочем, если хочешь, мы можем и тебе показать по видику что-нибудь такое же страшненькое. Как, нет желания?

Элина отчаянно замотала головой.

– Ну я так и подумал, – продолжал смеяться Олег. – Слушай, а что ты насчет массажа говорила?

– Зоя делала. И очень, кстати, неплохо.

– Зоя? – удивился Олег. – Вот не знал… А ты сама не хотела бы поучиться?

– А зачем?

– Ну… будешь хотя бы мне иногда делать. Нет, правда, вот у Гоги есть братец. Младший. Он в Амстердаме живет, в Голландии. У него там туристическая фирма имеется, да, Гоги?

Тот кивнул.