Простая история. Том 3

– Да знаю я. – Хмыкнула Лора и это было похоже на хмык Джефа. – Он мне даже сказал, сколько слоёв сделал в цветном желе – двести тридцать шесть. У него получилось по пятьдесят шесть слоёв красного и жёлтого цвета и ещё по шестьдесят два слоя синего и зелёного – а всё потому, что красный ему показался слишком ярким, а зелёный – бледноватым. И я сильно озадачена. Взять заставить тебя пересчитать эти чёртовы слои, что ли. Я спать теперь не могу.

Николь откровенно захохотала.

– Ничего не выйдет. – Радостно сообщила она Лоре. – Я только что уничтожила три его башенки. Они теперь прекрасно устроились у меня в животе – им в холодильнике было холодно. Они совершенно точно были разного роста. А слои в них считать мне в голову не пришло. Поверь ему на слово и ложись.

– Тебе не понять. – Вздохнула Лора. – Это же с детства моя идея-фикс: подловить Джефа на цифровом несоответствии и тем самым его уесть.

Они перекинулись ещё парой слов, и вялая Лора отключилась. У неё глубокая ночь, но теперь болит голова и поэтому не спится. Чокнутый Джеф разбудил её, едва-едва она вечером заснула. Болтал что-то невразумительное и повторял всё время: "ты поздравишь меня или нет?", повторяя о слоях в его дурацких цветных башенках. Ей стало интересно. Может он там уже женится. Заснуть она так и не могла, вот и перезвонила.

Великое изобретение электронная почта! С тех пор, как Николь написала ей свой адрес, они регулярно переписывались, потому, что почта весьма экономила их расходы. Николь очень нравился её слог. Лора иногда писала такие вещи, что Николь не могла их читать без смеха – это просто, наверное, такой дар слова. Теперь они обе были в курсе всех новостей друг друга. Николь устраивало их партнерство: Лора никогда не уставала рассказывать о Джефе и всегда удовлетворяя её любопытство, сама весьма довольная тем, что ей теперь есть с кем почесать язык и узнать новости.

Иногда они обсуждали и Майка. На следующий день, правда, чувствительный Майк звонил Николь и спрашивал:

– С кем ты мне промывала косточки на этот раз?

– Что, не нравится интерес к твоей персоне? – Подкусывала его Николь.

Так она ему всё и рассказала, как же.

Странно, но и с Майком она легко нашла общий язык. Она видела, как в открытой книге его отношение к Джефу и именно Джеф незримо объединял их. Это было какое-то партнерство по умолчанию, единство на основе любви к одному и тому же человеку. Странно, но они с Майком словно чувствовали друг друга: так сильно их сплачивало отношение к Джефу. Это вообще была интересная семья. Они все на первый взгляд казались немного холодноватыми, словно отстранёнными от жизни: и сама Лора, и Майк, и Джеф. Сначала Николь удивляло такое спокойствие прохладно-ровной отчётливости при общении. Было даже странно, как так можно общаться с людьми: настолько доброжелательно и насколько закрыто. Потом она поняла – это просто связано с высокой чувствительностью. Они все искусственно выработали в себе эту отстранённость, чтобы защитить себя от ранений души и боли. Наверное, ярче всего это проявлялось в Майке. Джеф был более открыт к людям. Но, может, Николь просто отождествляла его отношение к ней с его отношением к людям.

Спохватившись, она установила будильник на девять часов, чтобы не пропустить время, когда приедет Джеф.

Кажется, только-только смотрела на часы! И уже пищит! Николь показалось: время, проведённое в одиночестве в квартире Джефа пролетело, как вихрь, спрессовавшись в одно мгновение. Едва успеешь покопаться в завтрашних уроках, перекусить, посмотреть почту, поболтать по телефону и только чуть-чуть потанцевать и на тебе, пожалуйста! Девять. Она в спешке заканчивала отвечать на каверзные вопросы историка, погладывая на часы. Секунды текли, как вода сквозь пальцы. У Николь никогда не было полного сотрудничества со временем. Одни сплошные конфликты и недопонимания.

Она выскочила из квартиры, едва не забыв пакет с бритвой, полотенцем, бельём и кофр с чистой сорочкой для Джефа. Шубу застёгивала уже в лифте. Стараясь не привлекать внимания лифтёра. Скажите, как застегнуться незаметно в зеркальной коробке? Пришлось тут же сделать вид, что так и надо, что ещё она могла придумать?

Джеф подкатил как раз в тот момент, когда она торопливо продавливалась в дверь одновременно с какой-то дородной дамой. Николь, бормоча извинения, прошмыгнула перед ней, воспользовавшись тем, что швейцар распахнул её пошире. Джеф, перегнувшись, открывал для неё дверцу.

– Извини, не вышел, – сказал он, быстрыми движениями подбирая её шубу, убирая пакет и кофр в проём между спинками и двигателем, захлопывая карабины ремней – пока она усаживалась на сиденье. Всё разом, кажется и как только ухитряется? Хорошо иметь такой рост и длинные руки. А у неё здесь получается только дотянуться до его локтя, когда хочется положить ладонь на его руку.

Джеф плавненько, но быстро рванул с места, Николь, не успевшую устроиться, откинуло на спинку.

– Прости, – снова повторил он.